— В этом-то и проблема. Приходится носить только такое кимоно, потому что цвет его гармонирует с нефритом. Мое королевское, пурпурное, я не надевал вот уже несколько месяцев. Черное лежит сложенное. Наверное, уже и не надеется, что оно когда-нибудь снова пригодится. Ярко-красное потускнело оттого, что его не надевают. Розовое...

— Ничего, — перебил его Римо. — Не успеешь глазом моргнуть, как снова наденешь розовое.

— Оно принадлежало мастеру Салбьолу.

— Кому?

— Мастеру Салбьолу. Он был мастером Синанджу три тысячи лет назад, когда на небе можно было наблюдать солнечного дракона.

Римо с интересом покосился на него:

— О нем сохранились какие-нибудь легенды?

Чиун на минуту задумался, затем изрек:

— Он был ленивым мастером. Египет представлялся ему слишком далеким, чтобы отправиться служить туда. Поэтому он предпочитал китайский и японский дворы, а там платили куда меньше.

Римо равнодушно пожал плечами:

— Дом тем не менее от этого не пострадал.

— Праздности нет оправдания, — буркнул Чиун. — Он утверждал, что виноват не он, а звезда-молния.

— Звезда-молния?

— В те дни небо Кореи еще не знало того, что вы называете кометами. Ту назвали звездой-молнией, потому что она летела среди неподвижных звезд, подобно огненной стреле. Ее сочли дурным предзнаменованием. Уже гораздо позже в небе появлялись другие подобные звезды, и один мудрый мастер решил, что это вовсе не звезды, а солнечные драконы.

— Как же он пришел к такому блестящему выводу?

— Очень просто, Римо. Всякий раз, как по корейскому небосводу рыскал солнечный дракон, случалось несчастье. Молния не приносит несчастий. Значит, это мог быть только солнечный дракон.

— Кометы не могут являться причинами несчастий. Это все предрассудки.

— Я согласен с тобой. Они не являются причиной несчастий.

— Ну вот видишь.

— Они просто предвещают несчастья.

Неожиданно внимание Римо привлекла полноватая особа с выразительными зелеными глазами и роскошной копной черных волос.

— Извини, — сказал он.

— Куда ты? — спросил Чиун.

— Я дал себе обещание, что, как только мне встретится красивая женщина, я попрошу ее о встрече. Кажется, я только что встретил именно такую.

— Но она же жирная.

— Она чувственная.

— Нет, жирная.

— Увидимся позже. — С этими словами Римо расстегнул ремень безопасности и устремился в глубину салона.

Дойдя примерно до середины салона, женщина вдруг остановилась и томно потянулась. Римо еще больше захотелось познакомиться с ней. В том, что она ответит согласием, он нисколько не сомневался. Ни одна женщина не могла устоять перед чарами мастера Синанджу. Иногда он думал, что влечение одного пола к другому вызвано действием феромонов. Существовало и другое объяснение этого феномена — совершенное тело, которое находилось в полной гармонии с собой. Однажды он прочитал, что природа таким образом запрограммировала человеческий мозг, чтобы он позитивно реагировал на симметричность форм. Благодаря тренировкам по системе Синанджу тело Римо находилось именно в таком состоянии симметрической гармонии. Если у кого-то был больше один глаз или рука, или выделялась какая-то одна группа мышц, то у Римо линии тела являли собой само совершенство.

Женщины безошибочно чувствовали его природную симметрию, даже если и не постигали этого на уровне сознания. Словом, Римо обладал природной сексапильостью.

Поэтому он был совершенно уверен, что обладательница зеленых глаз ни за что не ответит отказом.

— Привет, — сказал он, улыбаясь самой своей обворожительной улыбкой.

— Привет, — ответила она густым, как хорошее шерри, голосом. — Меня зовут Корел.

— А я Римо. Летишь в Бостон?

— Я там живу.

— И я тоже.

— Здорово, — сказала она, подходя ближе.

— Почему бы нам не встретиться? Поужинаем вместе.

Корел просияла:

— С удовольствием.

Ее дыхание пьянило, точно мускус.

— Отлично, — сказал Римо, поздравив себя с легкой победой.

— Только я сначала поговорю с Фредом.

— Ну конечно. А кто такой Фред?

— Я сейчас вернусь.

Махнув облаком волос, зеленоглазая брюнетка устремилась по проходу к своему креслу, оставив после себя шлейф тягучего запаха духов «Уайт Дайамондс». Для сверхчувствительного носа Римо запах был чересчур крепким, и ему даже пришлось зажать ноздри пальцами. Он решил, что, пожалуй, надо попросить ее не душиться, когда будет собираться на их первое свидание.

Женщина вскоре вернулась.

— Фред немного поворчал, но в конце концов согласился, — бойко заявила она.

— Переживет, — сказал Римо. — А все же, кто такой Фред?

— Мой муж.

Она демонстративно выставила руку, и в дневном свете, лившемся из верхних плафонов, засверкало обручальное кольцо.

— Что ж ты мне не сказала, что замужем? — раздосадованно спросил Римо.

— А что же ты не обратил внимания на мой безымянный палец? — Она улыбалась, как будто ничего особенного не случилось.