9 марта 1792 г. король назначил министром финансов Э. Клавьера, внутренних дел – Ж.М. Ролана, иностранных дел – Ш.Ф. Дюмурье. Все они были тесно связаны с жирондистами. Новое правительство сразу взяло курс на войну с австрийским императором, которая была объявлена 20 апреля.

В мае французские войска, почти не встречая сопротивления, вторглись в Бельгию. Однако очень скоро стало ясно, что Франция к войне не готова. Экономический кризис углублялся, налоги собирались плохо, государству не хватало средств, а выпуск все новых ассигнатов подстегивал инфляцию. Армия испытывала недостаток квалифицированных офицеров, поскольку многие из них эмигрировали. Тем же, кто остался, солдаты не доверяли. Дисциплина в войсках была низкая. При первых же серьезных столкновениях с австрийцами французские солдаты бежали, убив своего командира генерала Диллона.

В мае Законодательное собрание приняло еще один репрессивный декрет против неприсягнувших священников, а в начале июня постановило создать под Парижем лагерь для 20 тыс. федератов национальных гвардейцев из разных департаментов, которые должны были прибыть в столицу для празднования годовщины 14 июля. Жирондисты планировали использовать их как военную силу для борьбы против монархии. Король наложил вето на оба закона и отправил жирондистское правительство в отставку, назначив новыми министрами фельянов.

20 июня организованная «левыми» народная манифестация в честь годовщины клятвы в Зале для игры в мяч завершилась вторжением толпы в королевский дворец Тюильри. Король несколько часов находился в окружении плебса, который в грубой форме требовал от него вернуть к власти жирондистов и начать преследование неприсягнувших священников. Лишь прибытие мэра Парижа, жирондиста Петиона позволило удалить толпу из дворца.

В июле на территорию Франции вторглась австро-прусская армия под командованием герцога Брауншвейгского. Собрание провозгласило «Отечество в опасности». Депутаты-жирондисты открыто обвиняли короля в измене. В столицу со всей Франции стягивались отряды федератов. После праздника 14 июля им было предложено отправиться на фронт, но они отказывались это сделать, требуя низложения короля. К тому же призывали и наиболее радикально настроенные секции (районы) Парижа. 29 июля в Якобинском клубе Робеспьер также призвал низвергнуть монарха и созвать Национальный Конвент для пересмотра Конституции.

I августа в Париже стало известно о манифесте герцога Брауншвейгского, где тот обещал разрушить французскую столицу и покарать ее жителей, если королю будет причинен вред. Однако его угрозы вызвали именно те последствия, которые должны были предотвратить.

В ночь на 10 августа уполномоченные от всех секций Парижа собрались в Ратуше и, отстранив законно избранный муниципалитет, создали повстанческую коммуну. Утром повстанцы – парижский плебс и федераты – попытались захватить королевский дворец Тюильри. Защищавшие его дворяне и швейцарские гвардейцы отбили первый натиск с большими потерями для нападавших. Однако король, искавший с семьей убежища в Законодательном собрании, под нажимом депутатов отдал приказ гарнизону Тюильри сложить оружие. Тот подчинился, после чего большинство находившихся во дворце людей, включая слуг, были зверски убиты толпой. Лишившийся своих последних защитников монарх был отстранен Законодательным собранием от власти и арестован.

II августа Собрание приняло декрет о проведении на основе всеобщего голосования выборов в Национальный Конвент, которому предстояло определить будущее государственное устройство Франции.

События 10 августа открыли новую стадию революции. Если до этого ведущую роль в борьбе против монархии играли представители просвещенной элиты, которым в целом удавалось удерживать плебс под своим влиянием, то теперь движение «низов» обрело автономный характер, имея собственный организующий центр – коммуну Парижа.

Армия герцога Брауншвейгского неумолимо приближалась к французской столице. 23 августа пала крепость Лонгви, 2 сентября – Верден. Население Парижа было охвачено страхом. Распространялись слухи о предательстве и об аристократическом «заговоре». Эти настроения вылились в массовые убийства заключенных тюрем, организованные 2–5 сентября революционными активистами при откровенном попустительстве коммуны и полном бессилии Законодательного собрания помешать происходящему. Погибло до 1,5 тыс. человек, в основном не имевших никакого отношения к политике. Вслед за Парижем, подобные убийства имели место и в некоторых других городах.

20 сентября собрался Национальный Конвент. Из 749 его членов 500 были юристами, лицами свободных профессий и государственными служащими. Треть депутатов уже имели опыт работы в Учредительном и Законодательном собраниях.

Ведущая роль в Конвенте принадлежала республиканским «партиям», между которыми, однако, шла острая борьба практически по всем вопросам внутренней и внешней политики. Правое крыло занимали жирондисты (примерно 140 человек), среди которых были такие крупные политические фигуры, как Бриссо, Верньо, Гюаде, Петион, Бюзо и др. Они опирались на провинциальные элиты, в частности, больших торговых городов Юга, которые были недовольны диктатом Парижа и тем влиянием на общегосударственные дела, которым пользовалась коммуна. Сторонники строгого соблюдения правовых норм, жирондисты отвергали чрезвычайные меры, основанные на «революционной необходимости», и резко осуждали сентябрьские убийства, требуя привлечь виновных к ответу.

Левое крыло – «партия» монтаньяров (сначала чуть более 110 человек, со временем их число выросло примерно до 150) представляла собою пестрый конгломерат людей с разными социальными и экономическими взглядами, объединенных, однако, приверженностью к радикальным политическим методам. В борьбе с жирондистами монтаньяры нередко апеллировали к плебсу и в случае необходимости прибегали к поддержке коммуны. Важным инструментом влияния на общественное мнение им служил Якобинский клуб, откуда в октябре 1792 г. были исключены жирондисты и где, напротив, состояло подавляющее большинство монтаньяров. (Начиная с этого времени, понятия «монтаньяр» и «якобинец» практически совпадают.) Клуб имел связь с аналогичными обществами в других городах, образовавшими своего рода сеть, по которой революционные импульсы из Парижа распространялись во все концы страны. Лидерами монтаньяров были Робеспьер, Дантон и Марат. Кроме того, в эту группировку входили такие известные деятели революции, как Демулен, Кутон и др. Очень быстро на первые роли выдвинулся молодой юрист из Пикардии Л.А. Сен-Жюст.