– Мне нужен траурный венок.

Улыбка старушки погасла.

– Простите меня, сэр!
– Продавщица вышла из-за длинного стеклянного шкафа с корзинами и пульверизаторами.
– Такая бестактность с моей стороны! Но вы еще совсем молоды, и я… - Она развела руками и участливо спросила: - Вероятно, ваша матушка?

– Жена.

– О! Мне так жаль…

Я прислушался ко всем ее профессиональным рекомендациям, расплатился за венок, сообщил, куда его доставить, и добавил, что погребение назначено на послезавтра.

– Я обо всем позабочусь, мистер Гриффин, не беспокойтесь. С цветами будет полный порядок.

– Она заходила к вам недели три назад, - сказал я.
– Возможно, вы ее помните.

– У меня столько покупателей… - Продавщица умолкла и вгляделась в фотографию Морин, которую я ей протянул.

– Какая молоденькая и хорошенькая, - сказала цветочница.
– Но я ее не помню, уж не обессудьте, мистер Гриффин. Может, если бы я увидела человека, а не фотоснимок… - Она склонила голову набок и поднесла портрет поближе к глазам.
– Да, вот сейчас начинаю припоминать. Кажется, туг была очень похожая женщина. Весьма примечательное лицо, но я обратила внимание на ту женщину совсем по другой причине: она нервничала. Опрокинула корзину и насильно всучила мне деньги в возмещение ущерба. Но вот ее фамилия ничего мне не говорит.

– Она могла назваться другим именем.

Цветочница пожала плечами и вернула мне фотографию.

– Можно от вас позвонить?

Женщина кивнула на телефон в дальнем углу. Я набрал номер полицейского управления и спросил лейтенанта Рейнолдса. Его не оказалось на месте. Подозреваю, что он отправился объезжать авторемонтные мастерские.

– Мне надо срочно увидеть его. Это Стив Гриффин. Кажется, я раздобыл важные сведения.

– Мы можем связаться с ним по радио.

– Попросите его приехать в цветочную лавку на углу Второй и Парковой.

Я положил трубку и повернулся. Цветочница стояла рядом. Лицо ее побелело и напряглось.

– Право, мистер Гриффин… Не ведаю, что происходит, но вызывать в мой магазин полицию…

– Поймите меня правильно, - сказал я.
– Мою жену убили. Если полиция будет знать, какое имя она вам назвала и какие цветы купила, это, вероятно, поможет найти преступника.

– О!
– воскликнула женщина и глубоко вздохнула. Ее глаза подернулись поволокой, в них снова появилось сочувственное выражение.
– Разумеется, я помогу всем, чем только смогу.

Она открыла стальной картотечный шкаф, задумчиво поджала губы и подперла указательным пальцем подбородок. Старушка постояла несколько минут, напрягая, память, потом принялась сноровисто перебирать карточки. За этим занятием ее и застал лейтенант Рейнолдс, который появился в лавчонке минут через пять. Я представил его цветочнице, она коротко кивнула и, не отрываясь от картотеки, проговорила:

– Здравствуйте, лейтенант. Ага, кажется, вот оно.
– Женщина вытащила из ящика листок.
– Джейн Браун. Я, помнится, еще подумала: вот же странно - такое простое имя, а дама-то броская.

– Вы всегда записываете имена покупателей?
– спросил Рейнолдс.

– Конечно, нет. Но если мы продаем цветы для каких-то торжеств, скажем, свадеб, вечеринок… ну, и для похорон тоже, то нам надо знать, кто и кому посылает эти цветы.

– И куда она просила отправить свою покупку?

– Никуда. Унесла цветы с собой. Это был большой траурный букет в корзине. Я спросила ее имя, она назвала, а когда я пожелала узнать, куда доставить цветы, она заколебалась, а потом сказала, что отвезет их сама.

Я чувствовал себя как после хорошего удара в солнечное сплетение. Морин купила цветы на чьи-то похороны, но, боясь, как бы ее не выследили с помощью продавщицы, назвала вымышленное имя и обвела нас вокруг пальца. Нас-то она обманула, а вот психа в зеленом седане перехитрить не смогла.

Рейнолдс задал еще несколько вопросов и получил ответы, которые ровным счетом ничего ему не дали. Выйдя из лавчонки, Морин направилась к машине, но встретила какого-то мужчину и остановилась поболтать с ним. Наверняка это был Уилл. Затем она пошла дальше. Спустя несколько секунд она проехала мимо лавчонки на машине, нажала на клаксон и остановилась. Цветочница вынесла корзину и поставила ее на заднее сиденье машины. Все это время Морин была одна, если не считать тех нескольких секунд, когда она болтала с Уиллом.

Продавщица проводила нас до двери. Мы поблагодарили старушку, и тут я впервые заметил на стекле витрины золотистую надпись: «Цветочный салон Эльды Дорранс».

Мы остановились возле серой патрульной машины лейтенанта.

– Не расстраивайтесь, Гриффин, - сказал он мне.
– Такое случается сплошь и рядом.

– А я-то думал, что ухватил ниточку.

– Вы и ухватили. Один факт у нас есть: Морин купила цветы на чьи-то похороны и не хотела, чтобы об этом узнали. Мы выяснили, когда была сделана покупка. Двадцать три дня назад. Цветы сохраняют свежесть двое-трое суток, не больше. Значит, надо выяснить, кого хоронили двадцать дней назад.