– Этот человек – сообщник колдуньи! – воскликнул Докье.

Итье побагровел и, потеряв терпение, повернулся к Докье.

– Вы, содомит, – крикнул он, – берегите задницу, когда вернетесь на свои земли! – Потом обратился к Батисту и Мари: – Я ведь знаю, что этот развратник обещал вам двести экю за мерзости, которые вы расскажете!

– Нельзя больше терпеть эти оскорбления! – закричал адвокат Докье. – Господин председатель…

– Сядьте, мэтр, – оборвал его председатель. – Свидетель Итье, можете ли вы доказать то, что сказали?

– Отлично могу, господин председатель: они мне сами это выложили и не скрывали радости, что "соседский гаденыш" заплатил им двести экю. Я спросил, за что они получили такие деньги, но в этом они не хотели признаваться. Уже на следующий день Батист здорово надрался.

– Свидетель Итье, – сказал прокурор, – прошу вас еще раз принести присягу в связи с вашим заявлением.

– Клянусь своей головой и Евангелием! – провозгласил Итье.

– Но я же видел, как она летала на волке! – завопил Батист.

На него посыпались насмешки.

– А фляги с вином тоже летали?

– А твоя жена, она на ком скакала?

Лучникам пришлось призвать шутников к порядку. Жанна качала головой.

– Я с ума сойду! – прошептала она.

Фавье и Фландрен с удовлетворенным видом повернулись к судьям.

– Господин председатель, – сказал Фавье, – свидетели показали под присягой, без колебаний и недомолвок, что все обвинения сьера Докье – злонамеренная клевета, продиктованная желанием приобрести по бросовой цене земли моей клиентки. Он заплатил двести экю слугам, чтобы те оболгали свою госпожу, используя предрассудки и суеверия. Эти свидетели прояснили также, что собой представляет сьер Докье…

– Я протестую! – провозгласил адвокат Докье.

– Держитесь, дорогой собрат, – сказал Фавье, взяв свиток из рук Фландрена. – Ибо у меня имеются доказательства, что это не первая низость, совершенная сьером Докье. Вручаю суду заверенную копию приговора, вынесенного два года назад судом города Буржа, за подделку договора о продаже полбы. Сьер Докье должен был заплатить штраф в тысячу экю. Процесс над ним показал, что это сущий грабитель, недостойный выступать в качестве истца перед этим судом.

Он положил документ на стол перед судьями.

Начались прения сторон.

Адвокат Докье в очередной раз выразил сожаление, что суд уклонился от сути дела в силу хитроумных уловок, не имеющих отношения к жалобе его клиента. Факты остаются фактами: брат обвиняемой среди бела дня был разорван волками в ее усадьбе, и никто не пришел к нему на помощь. Слуги же подтвердили, что обвиняемая предавалась дьявольским ритуалам в субботнюю ночь, укрощая и подчиняя своей воле волков.

Суд удалился на совещание. Двери закрылись.

Жанна находилась в пятнадцати шагах от Докье. Она разглядывала человека, который с такой злобой пытался отправить ее на костер. Он же делал вид, будто не замечает ее, и беседовал со своим адвокатом.

Словно век прошел.

Судьи вернулись в зал, и зрители встали. Судьи заняли свои места, и зрители сели.

– Мы, судьи первой инстанции Дворца правосудия, постановляем в пределах данных нам прав…

Сердце Жанны перестало биться.

Докье вскинул голову, уверенный в своем триумфе.

– …Что госпожа Жанна, урожденная Пэрриш, в первом браке де Бовуа, ныне баронесса де л'Эстуаль, советница парижского муниципалитета, проживающая в собственном доме на улице Бюшри, обвиненная сьером Докье…

Жак взял ее за руку.

– …Полностью невиновна, свободна в действиях своих и избавлена от какого бы то ни было наказания…

Она зарыдала.

– …Что, напротив, сьер Паламед Докье признан виновным в тяжкой клевете, каковая могла привести к казни обвиняемой огнем, а также лишению всех прав. Вследствие сего преступления имущество его будет конфисковано, а сам он препровожден в тюрьму Шатле, где проведет в заключении три года без права на помилование…

– Измена! – закричал Докье.

Лучники уже шли вдоль стен по направлению к нему.

– Он приговаривается к выплате ответчице из конфискованного имущества пятнадцати тысяч ливров, а судейскому казначейству – пяти тысяч ливров за оскорбление служителей правосудия, прочее же отойдет королевской казне…

Докье лишился чувств.

Зал гудел от возбуждения. Председатель продолжал бесстрастно читать приговор:

– Будучи повинен в содомии, что доказано свидетелями защиты, он подвергнется наказанию в сорок ударов кнутом…