— А зря. Нам нужны люди, разбирающиеся в теории игр, пусть пока и математических…

Катя впервые подняла на Мельникова глаза и удивленно взглянула на него:

— Я не поняла, кому это — вам?

— Нам, избирателям и избираемым, бойцам, так сказать, невидимого фронта, трудящимся на ниве демократических преобразований.

— Вы случайно не демократ? Ведь вы, насколько я слышала, служили в КГБ.

— Вы совершенно правы, я случайный демократ и работал в своё время в КГБ. А вот служил я СССР, было такое государство, где пенсионеры могли прожить на пенсию, а дети хорошо разбирались в шоколадных конфетах.

— Да, я тоже помню такое государство. В нем даже девушкам можно было безопасно ходить по улицам.

— Если у вас, Катя, так хорошо с памятью…

— Да, у меня с памятью хорошо. Мне ее вернули, эту память, — из Катиных глаз произвольно покатились слёзы, и она украдкой смахнула их.

— Катя, вы нам с такой хорошей памятью подходите. С овощной палаткой заканчивайте…

— Уже закончила. Хозяин палатки меня выгнал за то, что я вчера не пришла на работу.

— Чудесно.

Катя, подавив слезы, осторожно, чтобы не размазать тушь, вытерла кончиком платка глаза.

— Да, уж это точно, чудесно, дальше некуда.

— Я говорю чудесно в том смысле, что я сегодня же переговорю с кем надо, и вы будете работать у нас. Возможно даже с завтрашнего дня. Хотите, можете приходить сюда, если дома скучно, хотите — работайте дома. Нас интересует только результат.

— А в чем моя работа будет заключаться?

— Вы поймете на примере первого задания. Через пару дней вы должны представить план, так сказать, антипиара. Или, иначе говоря, план противодействия чёрному пиару. Один мой, будем говорить, знакомый, претендует на пост губернатора области…

— Вы имеете в виду Ферапонтова?

Мельников усмехнулся:

— Вы как Шерлок Холмс. Вы об этом сейчас догадались?

— Так, а что здесь неясного? Вы из КГБ, он из КГБ. Все как на ладони.

— Хорошо, я чувствую, что мы с вами сработаемся. Климов Семен Викторович, как вы знаете, губернатор области, вызвал из Москвы спецов по черному пиару…

— А как демократы отличают черный пиар от белого?

— По манере обливать грязью. Грязь-то одна, а манеры разные. Но дело не в этом. Стоит задача нейтрализовать этих пиаровцев. Гадить их не отучишь, но свести к минимуму ущерб, который они нам могут причинить, необходимо. Так что подумайте.

— Считайте, договорились. Хотя мы еще не касались вопроса зарплаты.

Мельников пренебрежительно махнул рукой:

— У нас Катя, не овощная лавка, думаю, зарплата вас устроит. Кстати, вашей маме, Раисе Николаевне, желательна операция…

— Откуда вы знаете, Виктор Михайлович? Стас вам сказать не мог, он не знает об этом… — растерянно спросила Катя.

— У нас, Катя, есть источники информации и помимо Стаса. Мы поинтересовались вами, вашей семьёй. Мы люди осторожные, неизвестно с кем не связываемся. Итак, о вашей маме. Пусть она подойдет к главврачу областной больницы, вот вам его визитка. С ним уже всё договорено.

Катя с благодарностью взглянула на Мельникова.

— Виктор Михайлович, где я могу получить материалы по пиаровцам.

Мельников вынул из стола папку и подал Кате.

— Здесь вся необходимая вам информация.

— Хорошо, я познакомлюсь с информацией и подумаю над планом. Вы не пожалеете.

— Еще одну минутку — сказал Мельников, набрал номер телефона и коротко бросил в трубку: — Стас, зайди ко мне.

Положив трубку телефона, он посмотрел на Катю, ободряюще улыбнулся и сказал:

— Я верю в вас, Катя, и очень надеюсь, что не ошибся. А насчет мамы не беспокойтесь, нужную сумму мы заплатим.

В кабинет зашёл Стас и пытливо посмотрел на Катю.

— Стас, Катя будет работать у нас референтом. Отвези ее домой, а если Раиса Николаевне свободна, отвези ее в областную больницу и помоги там ей. Катя тебе расскажет.

Мельников проводил Катю и Стаса до дверей и пошёл в кабинет Данилиной.

Данилина стояла около окна у себя в кабинете и задумчиво смотрела на улицу. Афонин поручил ей подготовить документы к аукциону на покупку контрольного пакета акций оборонного завода «Импульс». Зачем ему нужен был этот завод, Данилина не имела представления, но догадывалась, что такое указание Афонин получил из Москвы от какого-то криминального авторитета по кличке Гриня. С тем, чтобы не привлекать лишнее внимание к своим намерениям, распространялась и поддерживалась версия, что компания интересуется станкостроительным заводом и планирует его покупку. Была даже заказана и оплачена разгромная статья в газете, в которой журналист требовал оставить станкостроительный завод в собственности государства и не продавать его компании Афонина. У Данилиной появилась идея оплатить дискуссию по этому поводу на местном телеканале между учеными — экономистами местного университета, и сейчас она подыскивала будущих участников предстоящей дискуссии.

Аукцион на покупку завода «Импульс» должен был проводиться на три недели раньше, чем аукцион на покупку станкостроительного завода, и это давало возможность для выстраивания целой цепи дезинформации. Суть операции была в том, чтобы подача документов на аукцион по заводу «Импульс» была для соперников полной неожиданностью и не оставляла бы им времени на принятие упреждающих мер. В этом случае у Афонина появлялись реальные шансы выиграть аукцион. Вместе с тем, подача документов в последний момент представляла собой рискованное мероприятие — в документах могла быть допущена какая-нибудь ошибка, а времени на её исправление уже бы не было. Таким образом, с одной стороны они не оставляли соперникам времени для принятия против них мер, но с другой стороны не оставляли и себе времени для исправления, в случае необходимости, документов.