— Я не говорил, что экономист. Я сказал, что она математик.

Данилина положила трубку и недоуменно посмотрела на Мельникова.

— Не поняла, а зачем нам математики?

— Она мне нужна в качестве аналитика. Мы сейчас охраняем многочисленные объекты — и магазины, и склады, — так сказать, вслепую. Это охрана на случай хулиганского нападения. А если планируют нападение хорошо организованные криминальные структуры, разве могут два-три охранника защитить объект?

Данилина слушала его вполуха, и думала о том, что ей нужно сделать, чтобы он обрати на нее внимание как на женщину. Может надеть такую же короткую юбку, как у Валюшки Пановой? Но Валюшке двадцать три года, а ей, которой уже двадцать семь лет, разве удобно носить такую юбку? Она выглядела бы вульгарной и смешной. Да и Мельникова короткой юбкой не возьмёшь. Это не Матюшин, который утверждал, что юбки девушкам нужны лишь для того, чтобы их эротически задирать. Матюшин всё-таки действительно законченный идиот, как сказала однажды Валюшка, любовно глядя на своего кавалера. Данилина улыбнулась и, поймав недоуменный взгляд Мельникова, поняла, что улыбнулась невпопад.

— Катя мне здесь нужна, а не на заводе.

— Хорошо, пусть там числится, а работает здесь.

Данилина снова набрала номер заводского планового отдела.

— Видишь, Мельников, как со мной легко договориться, а ты меня не ценишь.

— Если б ты знала, Зоя, как я тебя ценю, ты бы очень удивилась, — ответил Мельников, глядя, как Данилина гримасничает, слушая длинные гудки.

Наконец на другом конце телефона сняли трубку.

— Евдокимова — представилась начальник планового отдела.

Мельников неоднократно видел эту грузную, вечно занятую женщину, страдающую больными ногами. Знакомый мастер цеха, работающий на заводе, рассказывал Мельникову, что Евдокимова из тех баб, у которых зимой снега не выпросишь. Поэтому Зоя зря к ней обратилась — не тот случай.

— Лиза, здравствуй! У меня для тебя есть хорошая новость — весело сказала Данилина. — У тебя же одна сотрудница уходит в декрет? Так вот, я тебе нашла очень хорошую девочку.

Данилина подмигнула Мельникову и снова начала гримасничать. Он смотрел на её гримасы и непроизвольно улыбался. Красивые губы Зои были накрашены какой-то помадой, из-за которой они казались влажными.

«Интересно, что она бы сделала, если подойти к ней и поцеловать прямо в губки?» — подумал Мельников. Он посмотрел на её грудь, хорошо очерченную облегающей кофточкой, и подумал: «Хороша Маша, но не наша!». Если бы Яночке было хотя бы 3–4 годика, а ему немного меньше, то он бы добивался её. И точно добился бы! Но сейчас дочь уже большая и не примет Зою — Яночка очень любит свою мать и надеется, что та ещё вернётся. Что же касается разницы в возрасте, то Мельников вспомнил случай, о котором недавно читал в местной газете в разделе «Криминальные истории». Муж пришёл домой и застал свою жену, которая была на четырнадцать лет старше его, с любовником, который был на два года моложе его. Случилась драка, и кто-то кого-то полоснул ножом. Чего только в жизни не случается! А он переживает из-за разницы в одиннадцать лет. Мельников заулыбался, а Зоя, заметив, что он смотрит на её грудь и улыбается, забеспокоилась. «Может быть, я испачкала кофточку?» — подумала она и осторожно взглянула на кофточку. Кофточка была чистая, во всяком случае, Зоя никакого пятна не заметила. Между тем, Евдокимова бурно протестовала против приема девушки к ним на работу.

— Эту единицу я уже отдала в отдел кадров по согласованию с директором завода. Там они просто задыхаются от работы, — тараторила Евдокимова. Данилина, закончив осмотр кофточки, посмотрела на Мельникова и перехватила его взгляд. Он уже смотрел не на её грудь, а на губы.

«А может быть, он меня просто рассматривает», — подумала она и пожалела, что сегодня надела такую закрытую кофточку. Вот у Валюшки всегда такое декольте, что только слепой или ленивый туда не заглянет, как говорит Матюшин. «Тьфу, черт, что это у меня сегодня всё время Матюшин в голове! — рассердилась на себя Данилина. — Вот мыслителя нашла!»

Ей надоело слушать Евдокимову, и она её прервала:

— В вашем отделе кадров сколько человек?

— Там у них всего пять человек, а работы на десять.

— Почему же они до сих пор не купили программу для компьютера? У них компьютер есть?

— У них есть два компьютера, но они только учатся на них работать.

— Учатся, говоришь? Так вот, я им буду платить не зарплату, а стипендию. Пусть учатся на стипендию. Может быть, тогда они быстрее научатся? Значит так, на это место я пришлю свою девушку, а если в вашем отделе кадров пять человек не справляются с работой, то четыре точно справятся. Много их так скопилось, поэтому и на компьютере работать никак не могут научиться.

Евдокимова, очевидно, испугавшись, что Данилина сейчас перейдет с отдела кадров на её отдел, осторожно сказала:

— Зоя, разве я против? Я говорю это к тому, что с директором завода уже согласовано…

— Может тебе прислать бумагу за подписью Афонина? — грозно спросила Данилина.

— Нет, не надо. Если это приказ Афонина, то…

— Это его просьба. И, кроме того, эта девушка будет работать здесь в офисе. У вас она будет просто числиться, но недолго, несколько месяцев. А потом я переведу её в наше штатное расписание.

— Поняла, Зоечка. Раз надо, какие могут быть возражения. Присылай её. Как её фамилия? Я сейчас же выпишу ей пропуск на завтра.

— Я не знаю, Лиза. Узнаю, сообщу дополнительно.

Данилина положила трубку и показала на телефон пальцем:

— Стервоза точно подумала, что это любовница Афонина. Мельников, а у тебя, случайно, любовницы нет?

— Всё есть, Зоя, а вот любовницы нет!

— Что же так? Некогда, нет желания или нет женщины?

— Да всего понемножку, Зоя. Большое тебе спасибо за Катю. Даже не знаю, как тебя благодарить. Ты всегда меня выручаешь!