— А теперь прошу меня простить, — сказал Кейд. — Боюсь, мне пора в постель. Это был долгий день, и мне необходимо отдохнуть. — Зевнув, он прикрыл ладонью рот.

Мег заморгала, и охватившее ее тепло исчезло так же внезапно, как и появилось, а кокон, которым оно ее окутывало, покрылся трещинами, словно тонкая хрустальная ваза.

Глупость какая, подумала Мег. Это всего лишь песня.

— Да, Эсме тоже пора спать, — сказала вдова, вставая со своего места. — Идем, солнышко, иначе твоя няня будет бранить нас обеих.

— Нет, мама! — запротестовала девочка. — Я еще не дорисовала. Можно еще десять минут?

— Если я позволю тебе остаться еще на десять минут, то скоро ты потребуешь все двадцать. Нет, ты и так уже бодрствовала дольше обычного. Но ты можешь взять наброски с собой в спальню. А теперь будь хорошей девочкой и пожелай всем спокойной ночи.

— Хорошо, мама. — Эсме вскочила на ноги и стала по очереди обнимать всех присутствующих. Те, в свою очередь, улыбались и любовно поддразнивали девочку.

Мег заметила, что Кейда Эсме обнимала дольше, чем всех остальных. Ее тоненькие ручки обвились вокруг его шеи, когда он что-то ласково шептал ей на ухо. Было видно, что Эсме очень скучала по старшему брату во время его отсутствия и теперь радовалась его возвращению.

После этого девочка повернулась к Мег.

— Вот, это для вас, — сказала она, протягивая Мег один из рисунков.

— О, я… спасибо. — Мег с благодарностью взяла лист бумаги.

Ее глаза расширились от удивления. Вместо привычных детских каракулей Мег увидела две человеческие фигуры. Контуры были нечеткими, да и пропорции немного нарушены, но это вовсе не помешало Мег узнать в фигурах себя и Кейда, сидящих бок о бок на диване в гостиной. Эсме минуло всего лишь девять лет, но уже сейчас в ней прослеживался талант, недоступный большинству взрослых.

— Замечательный рисунок, — промолвила Мег.

— Это вы и Кейд, — пояснила девочка, застенчиво теребя подол желтого шерстяного платья. — Вам нравится?

— Очень! Да и как может быть иначе? Ты так похоже изобразила нас с Кейдом. Очень красиво!

Лицо девочки осветила довольная улыбка.

— Спокойной ночи, мисс Эмберли. Я рада, что вы скоро станете моей сестрой.

Опечаленная тем, что этого, к сожалению, никогда не случится, Мег смогла лишь ответить:

— Приятных снов, Эсме.

Еще раз широко улыбнувшись, девочка поспешила к матери, и вскоре обе удалились.

Остальные присутствующие тоже поднялись со своих мест и начали желать друг другу спокойной ночи. Когда Мег собиралась уйти к себе, кто-то легонько тронул ее за плечо. Обернувшись, она увидела возвышающегося за ее спиной Эдварда.

— Очень похоже, — произнес он, кивнув на рисунок.

— Э… да. Ваша сестра очень талантлива, ваша светлость.

— Верно.

Мег перевела взгляд на стоящего возле двери Кейда.

— От меня вашу тайну не узнает никто, — еле слышно произнес герцог. — Мы с Кейдом обсуждали сложившуюся ситуацию.

Мег подняла глаза на герцога.

— В самом деле?

— Да. Не могу сказать, что я одобряю ваши действия, но они мне вполне понятны. Только должен предупредить: будьте осторожны.

Мег сжалась.

— Почему?

— Я опасаюсь за ваше сердце, мисс Эмберли. Вы кажетесь мне очень милой и привлекательной молодой женщиной, поэтому я не хочу, чтобы ваше решение причинило вам боль.

Напряжение немного отпустило Мег.

— Благодарю вас за участие, ваша светлость но со мной все будет в порядке.

— Как скажете. В таком случае позвольте пожелать вам приятного вечера.

Подойдя к Кейду, Мег заглянула в его вопрошающие зеленые глаза, и сердце отчаянно забилось в груди. Они расстались у двери ее спальни, и Мег задумалась над тем, не были ли слова, сказанные герцогу, очередной ложью.

— Просто восхитительно! Это она тоже возьмет! — воскликнула герцогиня Клайборн, когда неделю спустя они стояли в мастерской самой модной лондонской портнихи. — Бледно-розовое. Или лучше в полоску? — Она задумалась, постукивая пальцем по подбородку. — А давайте сошьем и то и другое? Что скажете? Да-да, розовое в белую полоску на каждый день и вечернее цвета розового пиона. Они выгодно оттенят белокурые волосы Маргарет.

— Полностью с вами согласна, ваша светлость, — почтительно склонила голову мадам Морель. — А бледно-голубое бальное платье, что мы обсуждали с вами ранее, заставит ее глаза сиять подобно звездам. Ей позавидуют все без исключения модницы Лондона.

Женщины заговорщически улыбнулись друг другу, в то время как Мег, отстраненная ими от обсуждения, стояла поодаль вот уже целых двадцать минут.

Сцепив пальцы в замок, она наблюдала, как помощницы портнихи разворачивают перед ними рулоны разнообразных тканей — шелка, сатина, тафты, бархата, муслина.