У меня волосы на загривке встали дыбом.

— Он совершенно вне себя…

— Что?

— Я думаю, он уже там. Это настоящий труп, неподдельный.

— О Боже, — Том побледнел.

На руке мёртвого были красивые часы. Я медлил.

— Пошли, отрываемся! — скомандовал Том.

Но я хотел проявить благоразумие. Ведь мёртвому часы были уже ни к чему. В вечности времени нет. Проклятие, но ведь для этого мне придётся дотронуться до его запястья, покрытого подозрительными пятнами.

Юдит присела на корточки рядом со мной, выпучив глаза.

— Он правда мёртвый?

— Похоже на то!

— Ты нацелился на его часы, да?

— Да. Но боюсь, что для этого я слишком боязлив.

Она дважды сглотнула. После чего её пальчики, её нежные подвижные пальчики отстегнули часы мёртвого. Уму непостижимо. Она протянула мне эти часы. После чего её глаза наполнились слезами от жалости к этому неизвестному.

— Зачем ты это сделала?

— Я хотела тебе доказать, — всхлипнула Юдит. — Я не вернусь домой к маме!

Она немного похныкала у меня на груди. Потом мы ушли.

Когда она успокоилась, мы заглянули в кошелёк. ”Шм было восемьдесят пять марок. Сорок из них я отдал Тому. Вид у него был растерянный.

Юдит не пожелала взять часы, ей хотелось, чтобы её продолжали утешать, она уткнулась носом мне в грудь, прильнула ко мне.

Часы взял я, а ей отдал сорок пять марок. Но их она тоже не хотела брать. Ну и ладно. Я разыграл небрежность.

— Ну посмотри, покойник всё равно уже мёртв, для него всё кончилось. Если у него где и припрятан сундук, на нём уже сидит пятнадцать человек. Такова жизнь. Забудь об этом, наплюй!

Мы вернулись на своё старое место и некоторое время молчали. После этого всё вошло в привычное русло. Том снова принялся молоть языком насчёт своей неудачи в супермаркете, и в конце концов у нас с Юдит не осталось никаких причин не продолжить то, что было прервано на самом интересном месте. Юдит тёрлась ногой о мою ногу.

— Всё в порядке?

— Да, — шепнула она.

— Ты оказалась очень храброй. Теперь я верю, что у тебя всё получится.

— Спасибо.

— Эй, Том, а не мог бы ты оставить нас на полчасика?

— М-да-а… Ну, ладно…

Он сказал это завистливым тоном и зашагал вниз по саночной горке.

— Ну, давай?

Юдит кивнула.

— Сейчас всё будет по-другому.

— Да-да.

Я стянул с неё одежду. Она оглянулась по сторонам, не видит ли нас кто-нибудь. Раздевшись донага, мы смотрели друг на друга. У неё на бёдрах было несколько синяков. Я ничего о них не спросил. Мы стали тереться друг о друга. Моя Красная Шапочка выглянула наружу. Я попробовал Юдит языком. Вкус был кисловатый. Как сбежавшее молоко, смешанное с лимонным соком. Ну хорошо. Маленький недостаток. Слижем, пока она не растопится, пока не разогреется, не разбухнет, готовая к приятию. Я очень осторожен. Мужчины, которым нравится дефлорировать, должно быть, законченные деспоты. Ведь это очень торжественная мысль. Она забудет сотни своих сношений, но первое — никогда. А может, это тоже всего лишь тщеславная иллюзия?

Ну вот, теперь, кажется, путь подготовлен. Всё на мази. Сейчас. Сейчас… О-о-о!..

И тут внезапно я чувствую, что кто-то стоит у меня за спиной! От ужаса мой член скукожился до величины большого пальца.

Ирод, ах ты извращенец, скотина! Или это не он?

Я покосился в сторону. Юдит коротко вскрикнула.

Этого не может быть. Это не может быть правдой! Этого не может быть ни здесь, ни где — нибудь ещё!

Над нашими телами с самым заинтересованным видом стояла овчарка. Морда её поднималась и опускалась. Она смотрела на нас, склонив голову набок, вывалив свой язык. Она стояла неподвижно, не сводя изумлённых глаз с происходящего.

— Пёс, пошёл отсюда!

Никакой реакции.

— Сматывайся!

Я зарычал и показал ему зубы.

Он слегка наморщил лоб. И потом засмеялся. Это было отчётливо видно. Мои зубы показались ему смешными.

— Эмиль!

Это кто-то крикнул. Поскольку я всё ещё лежал на Юдит, мне пришлось вывихнуться, чтобы увидеть кричащего.

То был старый баварец в полном национальном облачении. Он издали потрясал своей тростью, призывая собаку.

— Эмиль! Ко мне, Эмиль! К ноге! К ноге!

Этот пенсионер в чулках до колен остановился в двадцати метрах от нас и не смел приблизиться, поскольку видел двух голых. А собака стояла в полуметре от нас и была расположена поиграть. Поучаствовать в наших играх. Откуда мне знать о её намерениях?

Пенсионер звал собаку всё громче, потом сделал несколько шагов в нашу сторону и позвал ещё раз.

— Эмиль! К ноге! Место!

Ничего не помогало. Эмиль не сдвинулся с места ни на сантиметр. В его глазах светилось неугасимое любопытство. Несколько даже скучающе я скатился с Юдит в сторону и оперся на левый локоть.