Огромная, тёмная ночь царила вокруг, накрывая своим угольно-чёрным одеялом и Алхиндэ Бэхаа, и море, и Возлеморье, и Дакаск.

А у костра в лесостепной полосе большого острова девушка и конь коротали время за беседой.

На третьем бивуаке, — читатель уже, наверное, давно сообразил, что поелику мы имеем три экспедиции, то и бивуаков должно быть три, — так вот, на третьем бивуаке беседа носила характер намного более содержательный.

— До Алчатая три дня пути, — Эрдэ Гор сидел у костра с видом весьма значительным. Эффект этот достигался за счёт того, что сидел он, сложивши ноги в позе лотоса, при этом левым локтем опирался о колено и курил трубку. Составители данных хроник рекомендуют такую позу всем, кто хочет выглядеть значительно. Но предупреждают, что годится эта поза только для тех, кто курит трубки и может долго просидеть в позе лотоса.

О господи! И ещё! Применяйте её только у костра, ибо в гостиной эта поза смотрится не очень.

Теперь вернемся в алхиндскую степь, к третьему костру.

Рядом с Эрдэ Гором молчаливой горой возвышался Бухэ Барилдан. Отметим, что Бухэ Барилдан проделывал это лёжа на боку и во сне. Аманда и Белинда тоже спали на любезно предоставленных южанами кошмах. Поодаль спали рядовые члены экспедиции. Молчаливо нарезал круги вокруг бивуака часовой. Так что беседа эта велась между магом и Эрдэ Гором.

— И сейчас я хотел бы сказать вам кое-что приятное.

Хромой Сом немного удивился. Конечно многие сочли бы окружающую обстановку довольно таки романтичной, но при чём тут в таком случае Эрдэ Гор? Следующие реплики по счастию всё разъяснили.

— Когда я говорил, что мы должны убить дракона, я был не совсем точен.

Маг озадаченно приподнял брови, но ничего не сказал, справедливо полагая, что Эрдэ Гор будет говорить дальше. И не ошибся.

— На самом деле нам бы не хотелось убивать дракона. Хотя бы потому, что сам Сегой Ушедший был в том числе и драконом. Поэтому мы всего лишь хотим с ним поговорить. Нет, не так. Мы бы хотели с ним подружиться. Это ведь не так сложно, как его убивать?

Как сказать, подумал маг про себя. Вслух же он сказал:

— Да. Пожалуй.

Юноша сидел на табурете и нервничал.

Внимательный читатель узнал бы этого юношу без труда, а для невнимательного составители хроник пояснят: юноша был тот самый, что прислуживал нашим героям в кабачке "Угрюмый слон". Табурет под юношей был весьма неудобный, но юноша нервничал не из-за этого. Точнее, не только из-за этого. Многие нервничают, разговаривая с сильными мира сего.

— Продолжай.

Эта незамысловатая реплика вогнала юношу в трепет.

— Д-да, — выдавил он из себя, глядя себе под ноги.

— В глаза смотри, — строго сказал Бат Бэлиг. — Что да?

Юноша поднял глаза и титаническим усилием воли заставил себя смотреть в глаза Главному Нухыру Императора. Получилось не очень. Глаза его то останавливались на лице Бат Бэлига, то блудливо — это юноша ощущал и сам — соскакивали на какой-либо предмет окружающей обстановки; впечатление они при этом производили яркое, поскольку предметов окружающей обстановки было не так уж и много. Так что глаза эти в основном бегали с лица Бат Бэлига на грудь Бат Бэлига и обратно. Комнаты для допросов, знаете ли, во всех мирах обставлены небогато.

— Р-разговаривали, — сказал, наконец, юноша, отчаянно пытаясь угадать, какой ответ был бы угоден Главному Нухыру Императора.

Так часто бывает — люди разговаривают не с человеком, а с чином.

— О чём? — размеренно спросил Бат Бэлиг.

— Они спрашивали про к-коронное блюдо, — сказал юноша и побледнел. Ему стало ясно, что он сболтнул лишнего.

— Коронное блюдо? — приподнял бровь Бат Бэлиг.

— Холодное сладкое белое мясо, — с убитым видом сказал юноша. Ему окончательно стало ясно, что лечения для душевнобольных не избежать.

Это если повезёт.

— Ага, — сказал Бат Бэлиг и внимательно посмотрел на юношу. Юноша ответил неожиданно твёрдым взглядом ясных глаз. В конце концов, рассудил он, жизнь моя кончена, а сказал я чистую правду, стало быть, сгину я, страдая за правду. Эта глупая мысль неожиданно его утешила и позволила обрести душевное спокойствие. Бат Бэлиг же после такой реплики вполне обоснованно засомневался в целесообразности разговора, и следующий вопрос задал скорее по инерции.

— О чём ещё они говорили?

Вопрос этот опять вверг юношу в состояние душевного смятения. Он посмотрел по сторонам, потом на Бат Бэлига, снова по сторонам, затем уставился себе под ноги.

— Ну?! — требовательно сказал Бат Бэлиг.

— Про драконов говорили, — еле слышно сказал юноша.

Остаток разговора вдумчивый читатель легко может домыслить себе сам.

Пятью днями ранее из гавани портового города Тиля отплыла рыбацкая лодка. В лодке находились два человека. Одним из них был сеньор Наихо, вторым — верный Жено. Медленно, но верно лодка, движимая дюжим Жено, выбралась из гавани и взяла курс на восток.