Купец Дор Жиа, изнурённый недосыпанием, конечно же, не мог казать собой образец бдительного путешественника, поэтому он не смог бы с уверенностью утверждать, в какой момент слева появилась ватага всадников весьма подозрительного вида — каждый был вооружён, и одеты они были с элементами той кичливой роскоши, что, как правило, свойственна людям лихим. Справедливо полагая, что встреча с людьми подобного рода может принести неприятность, он решил, что необходимо что-то предпринять. Будучи лицом подчиненным, он сделал всё что мог — покосился на Бритву. Девушка ехала с видом совершенно невозмутимым, и по лицу её совершенно невозможно было сказать — видела она ватажников или нет. Поразмыслив, Дор Жиа решил, что не видела, и взялся это дело поправить.

— Госпожа, — крикнул он. — Там слева…

— Вижу, — хладнокровно отрезала Мерседес.

Какое-то время затем они ехали молча, но видя, сколь стремительно сокращается расстояние до ватажников, Дор Жиа решился заговорить снова.

— Что будем делать, госпожа? — Дор Жиа старался, чтобы голос его звучал деловито.

— Ничего, — ответила Бритва. — Некогда нам развлекаться.

Ответ этот сразил бедного купца наповал, и более он вопросов не задавал.

Ватажники тем временем не только сократили расстояние до наших путешественников, но даже слегка обогнали их и встали, перегородив дорогу. Ну то есть не дорогу, а степь. Ну то есть не степь, а ту сторону степи, в которую ехали Бритва и Дор Жиа. В общем, вдумчивый читатель уже давно нас понял.

Бритва остановила коня. То же самое сделал купец.

— Хэ-хэ! — весело сказал один из ватажников. От остальных он отличался тем, что у него имелось некое подобие доспеха в виде кожаного нагрудника. Ну и повадки у него были такие — чувствовалось, что любит покомандовать. — Ну надо же, какая бравая девка. Иди сюда, красавица, порадуйся своей удаче!

Ватажники дружно загоготали. Мерседес же изумилась.

— Какой это удаче? — спросила она.

Ватажники снова заржали.

— Не каждой девке, — довольно улыбаясь, пояснил ватажник с нагрудником, — удаётся повстречать такого бравого парня, как я.

Ватажники заржали в третий раз.

— А-а… — сказала Мерседес.

— Так что иди сюда, — широко улыбнулся ватажник с нагрудником. — Любить тебя буду.

— А с этим что будем делать? — плетью указал на Дор Жиа один из ватажников.

Купец обмер.

— Эй ты!! — сказал обладатель нагрудника. — Ты свободен! Слазь с коня и иди домой.

Дор Жиа испытал сложные чувства. С одной стороны, то, что его избавили от тягот плена, не могло не радовать, с другой стороны, его что-то уж больно от многого избавили.

— Ну иди сюда! — снова обратил своё внимание предводитель ватажников на Мерседес.

— Нет, не пойду, — ответила Бритва Дакаска.

— Эх, — вздохнул предводитель и пожаловался своему соседу, бритому наголо мужчине. — Никто никогда не хочет по-хорошему.

Сказавши так, он слез с коня, неторопливо подошёл к Мерседес, и положил руки ей на талию. Мерседес резко потянула из ножен меч, и на этом движении головка меча с аккуратной увесистостью стукнула обладателя нагрудника в макушку. От полученного удара тот закатил глаза и медленно упал на спину.

— Ой! — сказала Бритва и сделала круглые глаза.

Дескать, не хотела, простите великодушно. Ей, однако, не поверили. Слишком уж неловко была замаскирована под неловкость та ловкость, с которой предводителя ватажников лишили сознания.

— Ну девка, — сказал ватажник с бритой головой, — нарвалась ты на беду, однако.

Бритва улыбнулась, и от улыбки этой, хоть он и видел её лишь в профиль, мороз про-драл спину Дор Жиа.

— Ну что ж, — сказала Бритва. — Не хотелось, да, видать, придётся развлечься.

Она выдернула из сапога кинжал в ножнах и кинула его купцу.

— Я буду их шинковать меленько, а ты добивай.

Купец машинально подхватил кинжал и впал в полуобморочное состояние. Дальнейшее запомнилось ему плохо. Осталось только общее впечатление.

Когда ему было пятнадцать лет, он был свидетелем смерча, павшего на его родное селение. Конечно, в обычном случае девушка с мечом и смерч имеют множество различий, но здесь сходство было несомненно. Когда купец мало-мало пришёл в себя, вокруг валялись стонущие тела, и неторопливо бродили обезвсадненные лошади.

Ватажники до конца своих дней так и не поняли, как им повезло. Бритва Дакаска пребывала в лирическом состоянии души и посему обошлось без смертоубийства. Лишь незначительное, но весьма болезненное членовредительство.

Мерседес с легким сожалением огляделась вокруг — по её мнению, удовольствие кончилось слишком быстро, — сказала, не оборачиваясь к Дор Жиа:

— Нам надо ехать, купец. Но сначала побеседуем.

И направила коня к ближайшему из стонущих ватажников.

Надо ли говорить о том, что Дор Жиа не стал возражать?