– Что они тут делали? – тихо поинтересовался Эйдор, глядя на тела в низине.

– Может быть, мародеры, может быть, бунтовщики, – Агон обернулся к молодому чародею. – Кто знает?

Тот с раздражением оглядывал место скорой резни. Странная реакция. Обычно люди испытывают брезгливость, отвращение, жалость. Злость, в конце-концов, но не раздражение!

– А может быть, просто отбились от своих, – Агон направился в лагерь. Лязгнули доспехи воинов сопровождения. Тронулись с места бронированные кони. С неба упали первые капли дождя, и Эйдор отстраненно шевельнул рукой, создавая над собой щит.

Агон не раз обращал его внимание на необдуманность таких поступков. Не стоит разбрасываться магией столь щедро, как это делал вампир. Каким бы не был дозволенный ему запас сил – ничего вечного не существует, и в важный момент этой самой капли может не хватить.

Бросив быстрый взгляд на юношу, Агон накинул на голову капюшон плаща. По ткани забарабанили тяжелые капли, зашумела под струями дождя пышная листва.

– Что слышно от Барса? – спросил юношу Император. Эйдор неопределенно пожал плечами:

– Да так, ничего интересного. Разговоры ни о чем.

Анхорец не врал, они регулярно общались с загадочным Барсом, но темы разговоров крутились вокруг прошлого да воспоминаний. Земляк старался не распространятся о делах своей страны, а Эйдор уходил от вопросов про юг. Чувствовалось, что за желанием Барса поговорить стоит нечто большее, чем праздное любопытство. Скорее всего, земляк хотел использовать вампира в своих целях. Обычная человеческая реакция. Агон не был исключением, и юноша это знал, но пока что владыка Мереана не требовал ничего невозможного. Даже наоборот, баловал.

Беседа сама собой зачахла, Эйдор замолчал и склонил голову. Дальше, до бивака армии Мереана они ехали молча. О чем думал юный чародей – Агон знать не хотел, а вот мысли императора были заняты недавними вестями от Стилета.

Юг был готов к встрече с Империей. К активным действиям пока не приступал, но основные силы объединенных королевств уже ждали первого шага Мереана. Гром-копья Эймора, маги Мирамии и безумные рубаки Сейнара. Неприятный коктейль. У Императора мелькнула шальная мыслишка о забавном созвучии. Эймор-Эйдор. Может знак какой-то? А погода-то какая дрянная…

Опять отвлекается, снова хаос в голове!

Первым делом, оказавшись у себя в шатре, Агон бросился к сундуку. Надо глотнуть зелья, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Невозможно сосредоточиться! Как он раньше жил без Улыбки?! Прохладный эликсир мигом прояснил голову и волшебник расслабленно вздохнул.

Присев на топчан, Император стянул с ног сапоги и блаженно откинулся на спину, слушая, как шумит мереанский лагерь. Надо двигаться дальше. Бросить на поиски ниранцев пару отрядов полегче, Детей Серпа да Светлого Духа. А самому идти на юг. В Сейнар – страну озер. Ключевая позиция. Фроз Могучий уже укреплялся в том районе, ожидая известий про армию Нирана. Хороший воин, верный человек. На таких и держится Империя.

Агон поднялся, сделал пару шагов и прикрыл глаза, наслаждаясь царящим в сердце покоем. На его лице медленно проступила счастливая улыбка.

– Женааарг! – позвал он.

– Повелитель?! – верный слуга с поклоном вошел в комнату, боясь поднять глаза на владыку. Спина еще помнила те двадцать плетей, которые прописал ему немой палач за то, что Женарг упрекнул Императора в любви к эйморскому зелью.

– Позови Эйдора! И найди мне сэра Бораца. – Агон открыл почти черные глаза и медленно повернулся к слуге.

– Слушаюсь, Владыка, – почтенно склонился тот и выскользнул наружу, почти не потревожив портьеры.

Если ниранцы прячутся, словно зверье, то кто сможет выследить их лучше, чем глава егерского корпуса?! И будет совсем хорошо, если с Борацем отправится Эйдор, как магическая поддержка. Пусть развеется малец, да покажет, на что способен. Конечно, не сам по себе, под присмотром, но пора уже. Как-то надоело юлить и охмурять мальчишку словно женщину. Если он и правда заинтересован в плане Агона, то проявит себя как надо, а если нет… Ну, на этот случай, за его спиной будет стоять парочка ребят половчее.

«Когда к нам?» – неожиданно раздался голос Барса. Эйдор только вернулся в свой шатер, все еще находясь под впечатлением от увиденного зрелища.

«Что?» – он привычно обратился к северянину тайным способом.

«Говорю, когда к нам соберетесь?» – Барс наверняка улыбался.

«С чего ты взял, что мы вообще в вашу сторону посмотрим?» – юноша оглядел скромное убранство шатра. Ложиться на ставший родным матрас не хотелось, но больше тут заниматься было нечем. Куча вещей, небрежно сваленных у противоположного от лежанки края шатра, в очередной раз резанула взгляд. Надо бы порядок навести, разобраться в барахле. Откуда только оно взялось-то?