Зелкин остановился, и его похожее на тыкву лицо посерьезнело.

— Не переживай ты так, Майк. Мы защищаем не Квондта, Джадвея. Заодно свободу может получить и Квондт. Пусть это и звучит высокопарно. Он назвал тебе фамилию торговца автографами… Олин Адамс, да?.. Хорошо, пока это наша самая большая находка в борьбе против Дункана. И очень своевременная. Сегодня до перерыва мы согласовали кандидатуры восьмерых присяжных. На завтра остаются только четверо. Если все пройдет нормально, значит, процесс начнется в понедельник. Вот почему я считаю твою находку очень своевременной. Я очень рад, что полиция не застукала тебя с Квондтом и голыми девицами.

— Я тоже доволен. Могу себе представить газетные заголовки. «Защитник принимал участие в сексуальной оргии с голыми красавицами». Это для нас был бы занавес.

Зазвонил телефон, и Барретт снял трубку.

— Я дозвонилась до Нью-Йорка, мистер Барретт, — сообщила Донна. — Нам повезло, и мы застали мистера Адамса. Он уже закрывал магазин. Мистер Олин Адамс на первой линии.

— Спасибо, Донна. Вдруг нам повезет и дальше. Поэтому выясните, когда самый ближайший рейс на Нью-Йорк. — Он посмотрел на Зелкина. — Она дозвонилась до Олина Адамса, Эйб. Скрести пальцы на удачу. — Барретт нажал на кнопку, рядом с которой горела лампочка. — Мистер Олин Адамс?

— Да, сэр, — ответил издалека тихий голос. — Чем могу служить, мистер Барретт?

— Говорят, дней десять назад вы купили несколько писем Дж Дж Джадвея, автора «Семи минут». Я узнал об этом сегодня от джентльмена, который продал вам их.

— Письма Джадвея? Да, вы правы, я купил их.

— Они все еще у вас, мистер Адамс? — спросил Барретт и с тревогой замер.

— Конечно. У меня едва было время распаковать их, не говоря уже о том, чтобы занести в каталог. Сейчас мы разбираем две большие коллекции: рукописи Уолта Уитмена и переписку Мартина Лютера Кинга. Мы купили их до приобретения писем Джадвея.

Барретт показал Зелкину два пальца, знак победы, и ликующе сказал:

— Мистер Адамс, я очень рад, что письма Джадвея до сих пор у вас, потому что хочу купить их. Вы знаете, что в них?

— Нет, мистер Барретт. Сейчас я не могу ответить на ваш вопрос, потому что уже все закрыл и собирался уходить домой. Может, завтра…

— Возможно, вы сумели бы сказать, хотя бы в общих чертах…

— Когда они прибыли неделю-две назад, я распаковал посылку, чтобы убедиться в подлинности писем. Если я не ошибаюсь, там четыре письма. Три подписаны самим Джадвеем, а четвертое напечатано на машинке, но на обороте стоит подпись мисс Макгро, возлюбленной мистера Джадвея, насколько я знаю. Всего девять страниц.

— А содержание, мистер Адамс?

— Сейчас не могу вспомнить. Я очень бегло просмотрел их. В основном они касаются литературы: разбор книг, какие-то биографические сведения для обложки. Мне трудно вспомнить, потому что Уолт Уитмен…

— Мистер Адамс, я хочу их купить, не читая.

— Я бы на вашем месте не стал этого делать. Это было бы крайне неосмотрительно.

— Мне все равно. Они мне нужны немедленно. Можете назвать цену?

— Ну, у меня не было времени оценить их…

— Назовите цену, и не бойтесь завысить ее.

— Гмм… очень трудно, мистер Барретт. Это первые письма Джадвея, которые, по моим сведениям, появились на рынке. Никаких аукционов по его документам еще не проводилось.

— Но вы уже приблизительно должны знать цену, мистер Адамс, — настаивал Барретт, стараясь сдержать нетерпение. — Назовите устраивающую вас цену.

После недолгого молчания он вновь услышал голос торговца автографами:

— Мы продали за пятьдесят долларов письмо Синклера Льюиса и однажды за двести пятьдесят — письмо Уолта Уитмена. Джадвей не относится к таким знаменитостям, но, с другой стороны, по нему еще ничего нет, а шум из-за его книги может заставить некоторых коллекционеров в один прекрасный день гоняться за ними. Мне думается, что, если Джадвей станет знаменитым, эти письма могут потянуть, скажем, на восемьсот долларов.

— Договорились, — мгновенно согласился Майк Барретт.

На другом конце провода опять воцарилось молчание, потом Олин Адамс смущенно произнес:

— Я… вы… вы хотите сказать?..

— Я говорю, что покупаю все письма Джадвея за восемьсот долларов. Вас устраивает эта цена?

— Ну… да, сэр, если вы считаете, что она устраивает вас.

— Устраивает.

— Очень хорошо, мистер Барретт. Превосходно. Считайте, что они ваши. Если вы вышлете мне чек на восемьсот долларов, я пришлю вам письма авиапочтой.

— Нет, они мне нужны немедленно, мистер Адамс. Вечером я вылетаю в Нью-Йорк. Во сколько вы открываетесь?

— В девять.

— Я буду в вашем магазине между девятью и десятью часами. Заплачу наличными. Постарайтесь, чтобы письма были готовы к моему приходу.

Барретт положил трубку и улыбнулся Зелкину.

— Хорошая работа, — похвалил Эйб и потер руки. — Кажется, у нас кое-что есть. Джадвей подаст голос из могилы и, надеюсь, опровергнет Леру. Изабель Воглер опровергнет свидетельские показания Джерри Гриффита. По-моему, дела пошли.