Они разговаривали очень долго. Неистовая Лошадь колебался. Но он понимал, что Пёс был прав. Отказываться от слов, произнесённых с трубкой в руках, было преступно.

Дни протекли незаметно. Радость смешивалась с тревогой в сердцах Лакотов. Что ждало их на мирной территории, ограждённой забором?

Неподалёку от форта Робинсон Неистовую Лошадь и Пса встретил отряд во главе с лейтенантом Кларком, которого индейцы называли Белая Шляпа. Бок о бок с ним скакал Красное Облако и несколько других вождей. Люди Неистовой Лошади и Пса стали двумя лагерями и приготовились к разговору с белыми людьми. А разговоров было много.

– Я много слышал о вас, – сказал Кларк. – Мне рассказывали, что Неистовая Лошадь и Пёс подобны двум ярким кострам в ночи. И вот я сижу перед вами, смотрю на вас и удивляюсь. Вы выглядите совершенно обычно.

– В знак наших дружественных намерений я хочу подарить тебе, белый вождь, моего боевого коня и седло, – сказал Пёс.

Офицер улыбнулся и поклонился. Он не мог не оценить поступка Пса. Боевая лошадь воина была особенно дорога владельцу. Таких скакунов долго обучали и высоко ценили. Отдавая своего военного коня, Пёс однозначно показывал, что не намерен был в дальнейшем заниматься войной.

Но через несколько дней радужное настроение прибывших Лакотов сменилось чёрным унынием. Приехавшие от Кларка солдаты объявили, что им велено забрать у индейцев всё оружие и всех лошадей! Поднялся шум, началась настоящая паника. Женщины закричали, младенцы заплакали от испуга. Лакоты не могли взять в толк, что происходило. Зачем их лишали оружия и лошадей? Это наполнило всех самыми страшными предположениями – их хотят сделать беспомощными, чтобы затем без усилий расправиться с ними.

Разгневанный Неистовая Лошадь бросился на поиски Кларка, чтобы требовать разъяснений.

– Зачем тебе оружие, вождь? – пожал плечами офицер. – Отныне ты мирный человек.

– Как же я буду охотиться?

– Тебе не придётся охотиться. Тебе всё даст правительственный агент.

И вождь ушёл, опустив голову. Встретив Пса, он бросил ему:

– Теперь ты видишь, что я был прав. Нас подло обманули. Нас лишили всего! Как мы будем жить без лошадей? Они хотят, чтобы мы умерли здесь с тоски. Им даже воевать против нас не нужно, чтобы сгубить нас…

Бак Эллисон, узнав о том, что его друзья Неистовая Лошадь и Пёс сложили оружие, приехал в форт Робинсон в конце лета, чтобы навестить сына, который оставался в деревне Оглалов. Стойбище имело страшно бедный вид, а понурые фигуры в одеялах возле палаток вызывали слёзы. Сын Белой Травы не желал уезжать из лагеря. Одна мысль о жизни с отцом среди Бледнолицых вызывала в нём громкие протесты. Он оставался сыном своего народа, и в сердце его тлели жаркие угли ненависти к Бледнолицым, из-за которых, по словам стариков, чудесная вольная жизнь ушла навсегда.

Лето проскользнуло, как один день. Жизнь теперь была пуста. Тепло ещё не улетучилось, но листва уже покрывалась сентябрьской желтизной и переливалась под ярким солнцем золотистой рябью.

Как-то раз, прохаживаясь по территории форта, Бак увидел, как к лейтенанту Кларку подошёл индеец в полицейской форме и принялся объяснять что-то на языке жестов. Эллисону не было нужды приближаться, дабы понять суть разговора. Индеец предупреждал офицера о том, что Неистовая Лошадь готовился к покушению на генерала Крука, с которым должна была произойти встреча в ближайшее время. Ничего конкретного индеец не сообщил, только одно – озлобленный вождь намеревался убить генерала.

Дождавшись конца разговора, Эллисон приблизился к Кларку.

– Прошу прощения, – заговорил он быстро, – но с кем вы сейчас разговаривали, лейтенант?

– Я обязан отвечать вам, сэр? – удивился Кларк недовольным голосом.

– Разумеется, не обязаны, – согласился Бак. – Но я видел ваш разговор. Этот краснокожий обвиняет Неистовую Лошадь в том, чего тот не может совершить.

– Видели разговор? Вы знаете язык жестов?

– Да. Я долго жил с Лакотами. Я прекрасно знаю Неистовую Лошадь.

– Как ваше имя?

– Эллисон. Оно не скажет вам ничего. – Бак равнодушно пожал плечами.

– А как вас называют они?

– Далёкий Выстрел.

– Неужели? Это имя мне приходилось слышать. Вы воевали на их стороне?

– Я жил с ними с детства. Они – моя семья. Я воевал, когда моя семья должны была защищаться. Не пытайтесь выставить меня в дурном свете. Я не предатель, я не срывал с себя погоны и никогда не носил синей формы. Более того, я имею все основания ненавидеть армию. Солдаты убили мою жену.