Клэй кивнул, принимая ее извинения, и добавил с улыбкой:

— Известно ли тебе, что на втором этаже особняка располагаются целых двенадцать спален?

— Надеюсь, среди них найдется хотя бы две в приличном состоянии.

— Давай поднимемся наверх и проверим. А потом заглянем в заднюю часть дома, где располагались комнаты слуг и кухня. Насколько я помню, здесь около сорока самых разных помещений!

Осмотрев поместье, они пришли к выводу, что в комнатах очень мало мебели, но она в довольно сносном состоянии. Особенно Кэрри понравилась Большая изумрудная гостиная, названная так из-за внушительных размеров и шикарных старинных обоев насыщенного ярко-зеленого цвета, которые, правда, местами отклеились и висели неопрятными лохмотьями, покрытыми слоем пыли. Роскошь старинных стен и предметов интерьера с одной стороны, а с другой — дух запустения рождали в ней самые противоречивые чувства.

— Итак, с чего собираешься начать? — поинтересовалась Кэрри; ее голос эхом разносился по комнате. — Или ты решил, что обустройством семейного гнездышка займется твоя будущая жена?

— Боюсь, что так, — улыбнулся Клэй. — Я собираюсь приобрести ферму, так что ей придется взять на себя подавляющее большинство дел, связанных с реставрацией поместья.

— Неужели? А могу я узнать, чье это хозяйство?

— Понимаю твое любопытство, но позволь мне умолчать об этом.

— Иначе говоря, ты боишься, что я разболтаю твои планы? — не сумев скрыть досаду, откликнулась она.

— Не в этом дело. Просто всему свое время.

— Конечно, ты не обязан откровенничать с малознакомым человеком.

— Не обижайся, но мы действительно плохо знаем друг друга. Жаль, что в детстве нам не удалось подружиться.

— Значит, сейчас у нас нет никаких шансов стать хорошими друзьями? — спросила она и, испугавшись собственной смелости, поспешила отвести взгляд, притворившись, что ее очень заинтересовала лепнина на потолке гостиной.

— Увы, Каролина. Боюсь, ты не сможешь променять жениха на нашу дружбу.

Укор, сарказм, а главное, уверенность в своей правоте, неожиданно прозвучавшие в его словах и многократно усиленные гулким эхом, не могли не вызвать в ней раздражение вкупе с растерянностью.

— Прошу тебя, не вмешивайся в мои дела! Я и так запуталась.

Но Клэй, казалось, не замечал ее состояния: он решил раз и навсегда убедить Кэрри в том, что, став женой Скотта Харпера, она всю жизнь будет ходить по лезвию ножа. Но зачем? Почему он так настойчиво и порой даже бестактно стремится уберечь ее от предстоящего брака? Если не принимать в расчет его невысокое мнение о порядочности и благородстве Скотта, ответа на этот вопрос он пока и сам не знал:

— Мне понятно твое смятение, но закрывать глаза на очевидные факты, по-моему, крайне неразумно. Пойми, Каролина, на карту поставлено прежде всего твое счастье! Разве за него не стоит бороться? И ты готова принести себя в жертву амбициям отца и мнению общества? Неужели Брюс Макневин способен ради собственного удовольствия поступиться чувствами родной дочери? Сомневаюсь.

— Мой отец — сложный человек. С одной стороны, он делает все, чтобы мы с матерью ни в чем не нуждались и жили мирно и спокойно, но гораздо чаще он, в буквальном смысле слова, изводит меня разговорами о правах и обязанностях. И это отнюдь не нравоучения любящего родителя, уверяю тебя… — Она помолчала, собираясь с мыслями. — Что-то подсказывает мне, что тебе можно доверять, наверное, поэтому я так разоткровенничалась.

— Не волнуйся: я умею хранить секреты.

— Позволь задать тебе личный вопрос. Только пойти меня правильно, я не ради себя интересуюсь…

— Откровенность за откровенность. Спрашивай. Хотя подожди… Я, кажется, догадываюсь, о чем ты хочешь меня спросить. Есть ли у меня там, за океаном, девушка, верно?

— Угадал. — Кэрри постаралась, чтобы ее голос звучал непринужденно. — И каков твой ответ?

— До недавнего времени мне катастрофически не хватало времени и денег на романтику, так что моя подружка вскоре после знакомства бросила меня.

— Мне жаль. Ты, наверное, очень ее любил?

— Да, но та жизнь навсегда осталась в прошлом. Теперь я… — начал Клэй и осекся: еще чуть-чуть — и он признался бы ей в своей глубочайшей симпатии, которая в любой момент могла перерасти в серьезное чувство, — занят другими насущными проблемами.

— Значит, те отношения разорваны окончательно?

— Раз и навсегда, — уверенно кивнул он.

Кэрри прошлась по комнате.

— Очень красивый камин! Немного фантазии — и можно представить себе, как чудесно здесь станет после реставрации…

— А на складе в одной ничем не примечательной деревушке хранится еще множество шикарных предметов мебели и безделушек, которые раньше находились здесь.

— Неужели? — Ее карие глаза удивленно распахнулись.

— Несмотря на горе, дед оставался деловым человеком, который не мог позволить, чтобы после его смерти бесценное имущество было разграблено.

— Дядюшка Ангус все предусмотрел. А ты уже был на складе?

— Нет, но у меня есть инвентаризационный лист. И в ближайшее время я собираюсь съездить туда. Хочешь со мной?