Сон ударил по векам тяжёлой ладонью. Её голова откинулась на подушку, чистые волосы рассыпались по ней чёрным покрывалом. Кошмары прошлого столпились вокруг, желая полакомиться страхом, но она не собиралась давать им шанса.

Толстяк упал на колени у кровати и затрясся в беззвучных рыданиях. Мара этого не видела - даже во сне она продолжала бороться.

– Сколько?
– работорговец Ганий обошел кругом хрупкую фигурку, обмотанную толстой корабельной веревкой так туго, что почти не видно было белой кожи.

Здоровяк Дерек покосился на молчащего капитана Уса, дождался кивка.

– Шестьдесят крутов.

– Сколько?
– Ганий искусно сменил интонацию, поднапустив ехидства.
– За не оформившуюся девчонку, которая, к тому же, умеет кусаться?

Боцман усмехнулся.

– Дай только время, она оформится. Теперь оформится. Пожалуй, я подниму цену. Семьдесят пять.

Торговец всплеснул пухлыми руками и рассмеялся. Отсмеявшись, молча указал на дверь лавки. В помещении было светло - солнце играло в окнах, кроме того под потолком покачивались от сквозняка зажжённые лампадки из разноцветного стекла. В торговом зале должно было быть видно каждую морщинку на коже товара.

Капитан, не отличавшейся излишней разговорчивостью, встал и подошел к пленнице. Невольно она отшатнулась и чуть не упала, не дёрни Дерек конец верёвки, которую держал в руках. Ус схватил широкой ладонью копну спутанных волос, намотал на кулак и поднял, обнажая девичью шею.

– Взгляни, - только и сказал он. Ганий изменился в лице. Просеменил к ним, уставился немигающим взглядом на красные рубцы, шедшие с двух сторон девичей шеи, не поверил глазам, грубо прощупал странные отметины на коже. Пленница застонала, задёргалась, пытаясь отклониться от болезненных прикосновений.

– Так-так-так!
– неожиданно запричитал торговец.
– Тридцать. Она же вся в синяках от ваших нежных рук!

– Синяки пройдут, - усмехнулся Дерек.
– Семьдесят пять. И я думаю, не поднять ли мне до девяноста...

– Если бы она была целой, она стоила бы целое состояние!
– заметил Ганий.

Ус выпустил пряди, наблюдая, как они рассыпаются по стянутым верёвкой плечам.

– Она и сейчас стоит состояние, - глубокомысленно заявил он.
– Мы просто не жадные.

Его собеседник хохотнул.

– Шутники! Сорок пять. Почему вы продаете её?

Дерек пожал плечами.

– На корабле она долго не протянет, да и команда перережет друг другу глотки из-за такой. А семьдесят пять золотых на волнах не качаются! Подумай, - он встал рядом с девушкой и провел пальцами по линии её скул, резко очерченным губам, казавшимся опухшими и воспаленными.
– Посмотри сам - какая! А ещё лучше, не пожалей Взгляд Торговца. Уверяю тебя - свиток окупится!

Ганий сомневался.

– Пятьдесят пять с учетом свитка, - наконец, решился он.

– Послушай, - мягко сказал капитан, и Дерек посмотрел на него с уважением. Ус умел убеждать людей.
– Мы пробовали её. И нам до сих пор мало. Я скажу тебе больше, торговец, если я когда-нибудь уйду на покой, то разыщу её и не пожалею никаких денег, чтобы выкупить. Пока она - неогранённый бриллиант, но пройдёт время... Это женщина, которая создана для мужской любви. Мечта.

Ганий пожевал губами и решительно направился за цветастую занавеску, скрывавшую вход в соседнее помещение. Когда он вернулся, в его руках лежал свиток пергамента, перевитый серебряным шнуром с сургучной печатью гильдии Магов Йаги. Торговец остановился напротив девушки и дёрнул шнур, срывая печать. Свиток зашипел в его руках. Странный мерцающий дым окутал комнату, а затем сформировался в кокон, накрывший пленницу. Девушка была близка к обмороку от ужаса, но дымка не травила горло и лёгкие, не заставляла глаза слезиться, а путы, удерживающие её, неожиданно исчезли, открывая худое тело с белой кожей в кровоподтеках и синяках, которые тут же пропали, словно свет растворил их.

Ганий застыл, жадно разглядывая аккуратные сферические груди, уже полнившиеся притягательной округлостью, съёжившиеся вишнёвые соски. Такие хотелось брать губами, медленно втягивать в себя, играть, перекатывая языком и не отпуская... Торговец судорожно задышал... Нежные тени плясали на округлой чаше изящного девичьего живота, плавных линиях бёдер и ягодиц. Девушка с изумлением оглядывала своё, налившееся силой и женственностью, тело, кожу, жемчужно светящуюся в дымном мороке...