Он встал и подошел к леди Вудсворт, которая в тот момент была занята тем, что наливала ему бренди.

— Дикерсон, — ответила Вирджиния, направляясь к выходу. — Рич Дикерсон.

В комнате повисла гробовая тишина. Никто не проронил ни звука. Вирджинии показалось, что она слышит биение собственного пульса. Она не могла видеть гаммы чувств, отразившейся на лицах ее родителей, — растерянности, недоумения, наконец, шока. Только слабый крик, исторгнутый из груди матери, заставил ее обернуться. Бледные неестественной бледностью, они походили на людей, до сознания которых только что дошло, что они смертельно ранены. Мать машинально схватила отца за руку. Оба точно окаменели.

Переводя взгляд с одного на другого, Вирджиния неуверенным, робким шагом направилась к ним. У нее екнуло сердце, по спине пробежал холодок. Интуитивно она чувствовала, что здесь что-то неладно.

— В чем дело? Что с вами? Вы знаете полковника Дикерсона?

Родители смущенно переглянулись.

— Нет, нет, — поспешно пробормотал отец и откашлялся. — Просто имя… показалось знакомым.

— Что значит знакомым? — озадаченно спросила Вирджиния.

— Ну, нам послышалось, ты сказала Пинкертон.

— В полку, в котором служил Бобби, был некий Пинкертон, — торопливо пояснила мать. — Он тоже погиб во Франции. Просто мы вспомнили о Бобби, вот и все. Мы все еще не можем примириться, что его больше нет с нами.

Вирджиния не была на сто процентов убеждена, что они говорят правду, хотя и не могла взять в толк, для чего им ее обманывать.

— Понимаю, — сказала она. — Фамилии действительно немного созвучны.

Смерив обоих подозрительным взглядом, она попрощалась и направилась к выходу. Когда она подходила к дверям, ее остановил голос матери:

— Вирджиния, скажи, полковнику Дикерсону известно, кто ты такая?

— Нет, для него я просто Джин Китс. Ему незачем знать мое полное имя.

— Да, да, разумеется, — пробормотала леди Вудсворт и, дождавшись, когда дочь выйдет из комнаты, обратила исполненный смятения взор на мужа. — Говорила я тебе, надо было сразу сказать ей всю правду. Может быть, расскажем ей все, пока она не уехала?

— Нет. Теперь слишком поздно. Раз она не собирается признаваться ему, кто она на самом деле, возможно, он никогда и не узнает. По крайней мере, будем надеяться…

Следующим утром до самого отъезда Вирджинии в доме царила гнетущая атмосфера. Безмятежный покой, которого они стремились достичь все эти годы, прошедшие со времени гибели Бобби, растаял, и на смену ему пришло что-то новое — в их душах поселился страх, и они знали, что им не избавиться от него, пока Вирджиния остается в Стэнфилд-холле.

Вирджиния чувствовала, что от нее что-то скрывают, понимала, что у ее родителей есть некая тайна, о которой они не хотят говорить. Она уезжала из Иденторпа с тяжелым сердцем.

На станции ее встретила Нэнси. Она была удивлена, поскольку думала, что Вирджиния явится лишь на следующий день. Когда они приехали в поместье, Нэнси оставила ее, сославшись на дела. Рич, не подозревавший о возвращении Вирджинии, был на конюшне. Испытывая нужду немного развеяться после утомительной поездки и томимая желанием снова увидеть его — хотя она и твердила себе, что это не так, что вовсе не это является главной причиной ее решения прокатиться верхом, — Вирджиния поднялась к себе, чтобы переодеться.

Прибыв на конюшню, она застала Рича стоящим возле дверцы и любующимся новыми лошадьми. Вирджиния замерла, вглядываясь в его обращенную к ней спиной фигуру. Только теперь она по-настоящему поняла, как ей его не хватало. Они не виделись всего неделю, но ей казалось, что прошла целая вечность.

Рич был без головного убора, и его черные волосы растрепались на ветру. На белой рубашке, бежевых бриджах, сапогах были пятна грязи, свидетельствующие о том, что он весь день возился с лошадьми.

Вирджиния, не в силах сдержать радости, порывисто устремилась к нему. Рич, который сначала не заметил ее, обернулся и теперь наблюдал, как она с горящим взором светло-карих глаз, в костюме для верховой езды, вышагивает по двору, мощенному ослепительно блестящим после недавнего дождя булыжником.

Она шла к нему, улыбаясь. Рич широко распахнул глаза в радостном изумлении — ведь он, как и Нэнси, не рассчитывал увидеть ее до следующего дня. Все это время он безумно тосковал по ней.

— Ах, мисс Китс, рад вас видеть! Я смотрю, вы оделись для прогулки верхом.