— Ну не тяни же, Кронберг.

Валманн остановился. Рюстен прошел несколько шагов, а потом повернулся и посмотрел назад. Валманн дал ему сигнал подождать.

— Помнишь, я сказал, что лицо, получившее степень защиты «совершенно секретно», или код «шесть», по всей вероятности, — свидетель, жизнь которого под угрозой, например, по делу, где на карту поставлена безопасность страны, и поэтому этот человек находится под защитой?

— Конечно, помню.

— Тут есть еще одна категория людей.

— Какая?

— Я не знаю, актуально ли это в нашем деле. Это касается также лиц, получивших новую идентичность после того, как они сделали операцию по смене пола.

— Ага… — ответил Валманн. Кусочки мозаики становились на место как долларовые значки в игровом автомате, когда срываешь весь банк. — Спасибо, Кронберг. Я у тебя в долгу!

На Эстрегате рождественское настроение было слабым отблеском яркого карнавала, царившего всего в нескольких сотнях метров. Здесь все украшение сводилось к простой рождественской звезде в одной витрине, ступенчатом подсвечнике в другой и красному бегущему оленю в третьей. Окно слева от входа в квартиру номер 15Б не было украшено, но в квартире горел свет.

Валманн и Рюстен зашли в коридор и позвонили. Прошло некоторое время, и дверь открылась.

Эдланд, видимо, только что вышел из душа — в рубашке и джинсах, босиком, с мокрыми волосами. Валманн вновь отметил про себя, что этот человек чем-то его притягивал, и это его смущало и раздражало.

— Что вам угодно?

Его взгляд при виде посетителей не выражал ни нетерпения, ни испуга, а только легкое смущение.

— Мы пришли просить вас о помощи, — ответил Валманн и попробовал спокойно взглянуть Эдланду в глаза.

— О чем идет речь?

— Помогите нам разыскать некоторых лиц.

— Полагаете, я смогу?

— Мы так думаем.

Валманн не стал пускаться в дальнейшие объяснения. Полицейские невозмутимо наблюдали, как нетерпение искажает доброжелательное и самодовольное лицо Эдланда.

— И кого же это?

— Начнем, пожалуй, с некой Эльсе Эллингсен. В последнее время она работала горничной в семье Далбю.

Эдланд молчал, только пристально смотрел на них. Затем он хихикнул, прикусил губу, опустил глаза, покачал головой и снова хихикнул.

— Может быть, позволите нам войти? — произнес Рюстен своим спокойным голосом. — Ведь вы же понимаете, что нам есть что обсудить.

— Вы знаете, что это такое?

Валманн вытащил из желтого пакета, который принес Рюстен, толстую книгу в переплете.

Эдланд бросил взгляд на книгу и пожал плечами. Он узнал ее.

— Это Библия Агнара И. Скарда.

— Да неужели?

— Совершенно точно.

— Мне кажется, что все Библии одинаковые. Не вижу разницы.

— Эту книгу нашли на том самом месте, которое вы указали, прямо около стула, где сидел Агнар Скард, когда застрелился.

— Разве я что-нибудь об этом сказал?

— Ну, может, не совсем прямо, но вы сказали, что Скард пробовал найти утешение в Библии, прежде чем решился покончить с собой.

— Он же был религиозный.

— Да, и еще он был в отчаянии. Он знал, что его жизнь висит на волоске. А вы воспользовались этим.

— И каким же это образом? — Эдланд казался напряженным, но сохранял спокойствие. Пережив шок, вызванный репликой Валманна, он, по всей очевидности, решил принять вызов.

— Позаботившись о том, чтобы он нашел в этой Библии если не утешение, то, во всяком случае, возможность некоторого облегчения.

— И как же мне удалось это сделать?

— Просто открыв ее. Вот так. — Валманн открыл эту толстую книгу и показал выемку, вырезанную посередине.

— Здесь вы спрятали пистолет. Тут есть следы от масляных пятен, совпадающие с маслом на пистолете. Мы это проверили.

— Но зачем, вы думаете, мне это понадобилось? Ведь Скард и сам мог спрятать там пистолет, после того как раздобыл его.

— Разве мог верующий человек сделать дырку в своей собственной Библии, чтобы спрятать там орудие убийства?

— Такой чокнутый, как Скард, мог.

— А откуда вы так хорошо его знаете?

— Карин мне о нем рассказывала, — ответил Эдланд со страстным упорством. — Много рассказывала. Это был мерзкий извращенец, который разрушал чужие жизни. Он не заслуживал жить на этом свете.