— Доброе утро всем! Ну как, уже научился бегать на костылях? — спросил Данилов, заходя в палату.

— Доброе утро, — ответил сосед-профессор, на секунду отрываясь от газеты.

— Привет! — улыбнулся Полянский. — Со вчерашнего дня никаких изменений. Спал, как суслик.

— Ты здесь набрал килограммов восемь, — оценил Данилов. — На казенных харчах.

— На казенных ничего не наберешь, наоборот – потеряешь. Это меня Катя кормит. Приносит каждый день кучу еды и очень расстраивается, если я чего-то не съедаю. Она такая заботливая.

— Ах ты мой маленький лялечка! Как же о тебе, таком бедненьком и несчастненьком Буратино, не заботиться? Как же не скрасить котлеткой твое страдание?

— Я прошу простить меня за вмешательство в вашу беседу, — сказал профессор, — но вы напрасно иронизируете по поводу котлет, которые готовит Катя. Мне посчастливилось попробовать разные варианты – куриные, рыбные и из телятины, и могу вас заверить, что это настоящий кулинарный шедевр. А какие у нее пирожки!

— Как она только успевает, работая и ежедневно просиживая по нескольку часов около тебя, еще и пирожки печь? — удивился Данилов.

— Любовь толкает еще и не на такие жертвы, — назидательно заметил Полянский.

— Любовь – это хорошо! — Данилов присел на кровать к Полянскому и предложил: – Нет желания прогуляться? До лифта и обратно?

Полянский все понял и ответил, что желание есть. Выйдя за пределы отделения, Данилов остановился, подождал, пока Полянский для пущей устойчивости привалится к стене, и сказал:

— Тут такое дело, Игорь, очень деликатное. С Ольгой Николаевной у меня чуть было не завязался роман…

— Нетрудно было догадаться, — улыбнулся Полянский.

— Почему? — опешил Данилов.

— Ну, хотя бы по тому, как ласково она на тебя смотрит.

— Ну ты и глазастый…

— Скажем так – не слепой, — скромно поправил Полянский.

— Угу-м… Так вот, мне бы, честно говоря, не хотелось бы ходить у нее в должниках, понимаешь меня.

— Понимаю, Вова, признательность чревата…

— Вот-вот. Поэтому я хотел бы просить тебя…

— Я все понял, можешь не беспокоиться. В должниках ты не останешься. Я в полной мере оценил доброе отношение и терпение Ольги Николаевны, особенно с учетом Катиной выходки, и в долгу не останусь. И тебя в долгу не оставлю. Сколько с меня причитается?

— Да ты все не так понял, Игорь! Вот не надо перебивать и домысливать. Я имел в виду, что тебе стоит поблагодарить ее перед выпиской за все хорошее, цветы преподнести, конфеты, ну, может, вина какого… Чтобы выглядело все так, что она сделала тебе доброе дело, а ты поблагодарил. Чтобы это было ваше дело, а не мое.

— Чтобы тебе не пришлось вместо меня ее благодарить.

— Вот-вот! Договорились?

— Договорились. А она очень милая. Если бы у меня не было бы Кати…

— Полянский, ты неисправим! — Данилов шутливо погрозил другу пальцем. — Катя делает такие вкусные котлеты…

— А у тебя есть Лена, которая тоже, как я помню, неплохо готовит, — парировал Полянский. — Но это же не означает, что тебе нельзя любоваться красотой других женщин. А с Ольгой Николаевной у тебя что-то было или просто предпосылки складывались?

— Хорошая сегодня погода, — ответил Данилов, переводя взгляд на потолок. — Солнце светит в синем небе, птички поют, луга колосятся. Чувствуешь, какой свежий воздух?

— Чувствую, — ответил Полянский. — Дышу полной грудью. И не надо лезть в бутылку, я просто задал вопрос.

— Давай вернемся в палату и полюбуемся видом из окна, — предложил Данилов.

Двери одного из лифтов раскрылись, выпуская Катю. В правой руке она держала пакет с провизией.

— О, какая встреча! — обрадовалась она, звучно чмокая Полянского в небритые щеки.

Данилову досталась дежурная улыбка. И то хлеб.

— Что вы тут стоите? Ты не устал? Ой, у тебя весь лоб мокрый! Ты вспотел! — Катя с ходу начала проявлять заботу. — А почему ты не в палате?

— Нам пришлось уйти, — ответил за Полянского Данилов.

— Почему?

— Профессор пригласил к себе девушку и попросил нас погулять полчаса, — продолжил Данилов, незаметно для Кати подмигивая Полянскому.

— Как это «погулять»? Он что, с ума сошел?! — возмутилась Катя.

— Осталось всего пять минут, — посмотрев на часы, сказал Данилов. — Давайте уж подождем, не будем портить человеку удовольствие.

— Хорошо, — нехотя согласилась Катя. — А что за девушка?

Полянский держался хорошо, во всяком случае сохранял серьезное выражение лица.