— Вот именно — мое, — подтвердил Долгорукий. — И никто, кроме меня, не в силах его решить. Если, конечно, уже не поздно.

— Но почему должно быть поздно? — растерялся доктор Штерн.

— Это долгая история, — покачал головой Долгорукий. — Но прошу вас, позовите кого-нибудь из слуг, пусть помогут мне одеться для выхода.

— А вот это уже слишком! — воскликнул доктор Штерн.

— Предоставьте мне самому определять, что для меня довольно, а что нет! — отрезал князь Петр.

— Как скажете, Петр Михайлович, — обиженно произнес доктор Штерн.

— Простите меня, — вдруг опомнился Долгорукий. — И благодарю вас за помощь…

Штерн с грустью посмотрел на него и, ничего не ответив, ушел.

— И куда это вы собрались, уважаемый супруг мой? — надменно спросила Долгорукая, едва князь Петр появился в гостиной. — Вам предписан был полный покой и усиленное питание.

— Доктор Штерн изменил свои рекомендации, — на ходу бросил ей князь Петр, направляясь в кабинет. — А я не изменил своих планов.

— Вы по-прежнему собираетесь меня убивать? — гадко усмехнулась Долгорукая.

— Нет, я собираюсь довести до конца дело о признании Полины своей незаконнорожденной дочерью Анастасией и определить ее место в завещании, — решительно заявил ей князь Петр.

— Похоже, доктор Штерн поставил не тот диагноз, — Долгорукая презрительно сощурилась. — Вам не сердце надо лечить, а голову! И делать это безотлагательно, прямо сейчас!

— Прямо сейчас, как вы изволили выразиться, сударыня, — зло парировал князь Петр, — я намерен отправиться к барону Корфу и добиться от него освобождения моей дочери.

— Боюсь, вы уже опоздали, батюшка, — раздался от двери плачущий голос Полины.

Она стояла перед ним такая прекрасная, здоровая, румяная от мороза.

— Девочка моя! — ахнул князь, бросаясь к Полине и заключая ее в объятия. — Что случилось, почему ты так говоришь?

— Барон Корф уезжает, — зарыдала Полина. — Он велел заложить карету и упаковать все вещи…

— Корф бежит? — вздрогнул князь Петр. — Негодный лжец! Он обещал мне… Впрочем, он уже не раз доказывал, что не умеет держать свое слово. Успокойся, дорогая, я тотчас отправлюсь за ним и остановлю его. А ты располагайся здесь и чувствуй себя, как дома. Я распоряжусь, чтобы тебе отвели комнату.

— Неслыханная наглость! — вскричала Долгорукая.

— А вашего мнения, мадам, никто не спрашивает, — осадил ее князь Петр и увел Полину за собой. — Идем, родная, я позабочусь о тебе…

— Анна, где ты? — встревоженно спросил Корф, входя в библиотеку.

— Прости, я задержалась, — грустно улыбнулась она. — Хотела проститься с любимыми книгами. Здесь столько воспоминаний — о детстве, о дядюшке… Мне так жаль покидать все это!..

— К сожалению, князь Петр не оставил нам иного выхода, — пожал плечами Корф. — Я сделал все, что мог. Он обещал дать ответ до вечера вчерашнего дня, но даже им установленное время прошло. Думаю, что княгиня как-то сумела повернуть его в свою сторону. И я не хочу, чтобы он снова принялся угрожать нам и нашему счастью.

— Что же такое со всеми нами случилось? — Анна была готова расплакаться, но Корф нежно обнял ее.

— Родная, поверь мне, побег — лучший выход из создавшегося положения, — примирительным тоном сказал он Анне. — Мы уедем далеко-далеко, обвенчаемся и станем жить, не думая о чужих проблемах и не создавая их самим себе. Мы начнем новую жизнь, и она будет замечательной.

— Но дядюшка так хотел, чтобы мы все вместе жили в нашем доме, здесь, в Двугорском! — воскликнула Анна.

— Увы, — развел руками Корф. — Не все в жизни бывает точно так, как мы задумываем. Но мы в силах попытаться приблизиться к своей мечте. Пусть даже и в другом месте.

— Хорошо, — согласилась Анна и утерла слезы. — Едем, если нет другого способа развязать этот узел… Оставим родной дом, друзей и попробуем заново создать то, что теряем…

— Уверен, у нас все получится, — кивнул Корф. — Мы — вместе! А это — главное условие нашего счастья.

— Пора, барин, — сказал Никита, входя в библиотеку. — Карета готова, вещи уложены.

— Спасибо, — сказал Корф. — Да, я оставил на столе в кабинете распоряжения для тебя на первое время. Пожалуйста, постарайся следовать им.

— Разумеется, барин…

— Никита, Никита, — покачал головой Корф. — Я давно уже не барин тебе. Ты свободен и можешь просто звать меня по имени-отчеству, как и положено управляющему. Ну, вот и все, идем, Анна!