В первые минуты после возвращения Анны Сычиха даже опускала глаза, боясь встретиться с нею взглядом, — она ожидала упреков и указаний: вот, не поверила, а я говорила тебе… Но Анна лишь трогательно обняла ее и тихо сказала: мы одолеем эту беду, обещаю вам. И теперь Сычиха, устранившись от любых разговоров на эту тему, терпеливо ожидала развязки: все последние слезы она выплакала на могиле сына, куда привела ее Дарья Фильшина, а в радость для нее могло быть только скорейшее восстановление справедливости, да и то пошло бы ей в зачет лишь как искупление греха гордыни, не позволившего Сычихе вовремя разглядеть и разгадать обман, затеянный Забалуевым.

Репнина-старшая в том не участвовала — она еще с утра отправилась внука присмотреть. Суета в доме, так напоминавшая ей ажиотаж военного лагеря (Зинаида Гавриловна как-то по молодости приезжала навещать супруга в полк, стоявший близ Царского Села летним лагерем, и тем визитом осталась недовольна — много шуму, много беготни и все какие-то совещания, совещания!), княгиню смущала, а в последние дни — даже стала раздражать. Но дочь умолила ее запастись терпением еще на несколько дней, и Зинаида Гавриловна сдалась — как, впрочем, это вынужденно сделал бы любой, попавший под руку деятельной Репниной-младшей.

— Для чего? — удивилась Лиза. — Мне кажется, нам не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

— А вот мне кажется, я догадалась, чего вы хотите, Анастасия, — не без иронии улыбнулась Наташа. — Вы думаете, там Забалуев прячет доказательства, которые помогут нам окончательно разоблачить его и этого «барона»?

— Главное и единственно неотразимое и неоспоримое доказательство — сам «барон», — покачала головою Анна. — Но, боюсь, этот несчастный молодой человек настолько сильно поверил в то, что является внебрачным сыном Ивана Ивановича, что нам вряд ли легко удастся заставить его разувериться в этом.

— Но, если он действительно болен, — тут же предложила Наташа, — нам будет достаточно доказать его невменяемость. Из того, что рассказал мне врач из «тихого дома» и отец девушки, которую Забалуев хотел выдать за Анастасию, понятно — именно он и есть тот загадочный жених Митя, который и сам был пациентом в Песчанке. Полагаю, мы можем привлечь в качестве свидетелей и врача, и того старика-чиновника.

— Однако Аня права, — задумчиво возразила ей Лиза, — обвинения в безумии еще не доказывают того, что самозванец — не сын барона Корфа. Андрей Платонович и здесь все продумал: любой адвокат скажет вам, что молодой человек просто не знал своего настоящего имени, равно как не знали его и возможная невеста, и лечившие его врачи.

— Где же тогда выход? — почти рассердилась горячая на эмоции Репнина.

— Там, где я уже сказала, — надо найти семью Забалуева, а точнее — его жену, мать нашего самозванца, — промолвила Анна, и все немедленно воззрились на нее. — Да, да! Что-то подсказывает мне: никакая мать, если, конечно, она не холодная и расчетливая интриганка, не позволит вот так отнять у себя сына, выдав его за чужого дитя, к тому же давно почившего в бозе.

— Ты думаешь, — недоверчиво прищурилась Наташа, — эта женщина ничего не знает о проделках своего мужа?

— Скорее всего, дело именно так и обстоит, — задумчиво промолвила Лиза. — Если мне не изменяет память, то Андрей Платонович и прежде держал свою настоящую супругу в совершенном неведении относительно своих дел. Еще до того, как я увидела ее и познакомилась с нею, то была полна решимости устроить ей громкое и публичное разоблачение. Однако, пообщавшись с этой милой и глубоко несчастной женщиной, я поняла, что она не имеет никакого отношения к гнусным интригам своего мерзкого супруга. Все ее печали и заботы были о детях — как их прокормить и воспитать. И я тогда искренне пожалела эту женщину и не сказала ничего, что могло бы расстроить или унизить ее. Она этого не заслужила.

— В отличие от своего муженька, — хмыкнула Наташа. — Но можем ли мы знать, жива она еще и где находится сейчас?

— Думаю, мы должны использовать в этом случае тактику самого Забалуева, — сказала Анна. — Мы продолжим следить за домом у кофейни, где его видели, и за «бароном» — если он после того, что я открыла ему, не бросится к своему, как убедил его Забалуев, «опекуну» за объяснениями и не приведет нас таким образом к нему, то, возможно, «барон» захочет узнать правду у женщины, которую от рождения считал своей матерью и о ком Забалуев зародил в нем сомнение в праве называться таковой…

— Но есть и более простой ход, — остановила ее Лиза. — Нам стоит поехать в тот городок в соседнем с Двугорским уезде, где когда-то мы с Мишей и нашли следы Забалуева. Непохоже, чтобы он был расположен к тому, чтобы повсюду возить за собой свою семью.

— Но кроме вас с князем никто там не бывал и ту женщину никогда в глаза не видел, — отчего-то заволновалась Анна, с тяжелым предчувствием взглянув на сестру.

— Да, — кивнула Лиза. — Так что, хотите вы того или нет, но я должна буду отравиться туда, чтобы еще раз встретиться с этой женщиной и уговорить ее помочь нам. И если сердце ее не настолько оледенело, как у ее супруга; то она захочет спасти своего сына от бесчестия и позора.