— И от тюрьмы, — кивнула Анна, завершая ее мысль, — ведь, если мы докажем, что все случившееся придумано и подстроено Забалуевым, «барона» не станут арестовывать, а в худшем случае — он на некоторое время опять вернется в ту клинику, где уже находился на излечении прежде.

— Именно так! — воскликнула Лиза, обрадованная, что сестра поняла ее.

— Однако у этого предложения есть одно и совсем не маленькое «но», — вздохнула Анна. — Ты не можешь никуда ехать, ни одна, ни в компании. Ты слишком слаба для этого. И ни я, ни кто-либо еще в этом доме не возьмет на себя ответственность рисковать твоим здоровьем. Впрочем… ты можешь рассказать мне, где она жила, и мы с Никитой отправимся в тот городок, чтобы попытаться разыскать ее.

— Вы не понимаете! — От обиды Лиза даже порозовела и закашлялась. — Это я говорила с нею, меня она видела и вспомнит, а значит — быстрее поверит. Если она все еще живет там, то лишь я могу найти ее дом и достучаться до ее сердца.

— Исключено! — железным тоном заявила Репнина. — Я согласна с Анастасией — твое место в этой комнате, и — никаких возражений. И поступим мы так — ты подробно расскажешь Никите все, что помнишь о той поездке с Михаилом, а потом мы с Анастасией решим — кто из нас и куда отправится. И — все!

— Но я не могу вот так сразу, — растерянно прошептала Лиза, — мне потребуется время для того, чтобы припомнить все детали.

— Вот и хорошо, — кивнула Наташа, — у тебя есть еще до утра время. А пока — полагаю, всем пора отдыхать. Завтра же мы начинаем свое выступление. Уверена, это будет последний, решающий бой, который мы дадим этому проходимцу Забалуеву.

— Настя, не уходи. — Лиза вдруг потянулась рукою, чтобы остановить Анну, собиравшуюся было уйти вместе со всеми. — Я так давно тебя не видела, я так волновалась за тебя, и мне так много хочется тебе сказать.

— Конечно, я еще посижу с тобой, — улыбнулась Анна, давая жестом понять остальным, чтобы их оставили наедине, и со словами «О чем ты хотела говорить со мной?» обернулась к Лизе, когда все ушли.

— Скажи, Анечка, — после непродолжительной паузы обратилась к ней та, — скажи, когда во время твоих приключений ты задумывалась над тем, что станется с твоими детьми, если ни ты, ни Владимир не вернутся к ним, видела ли ты для себя того, кому хотела бы доверить их жизнь и судьбу?

— Когда я встретила в Константинополе Соню, и она рассказала мне, что ее высочество оказала мне честь заботой о Ванечке и Катюше, я была этой новостью очень горда, — призналась Анна, — но и прежде я полагала лишь одно: вы с Мишей — моя единственная надежда. Вам и только вам я доверила бы будущее своих детей.

— Я знала это! — с жаром воскликнула Лиза. — И я поступила бы точно так же!

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Анна, и сердце ее сжалось от опасного предчувствия.

— Милая моя, дорогая моя сестричка, — с убеждающим нажимом промолвила Лиза, — я не ведаю, как в дальнейшем сложится моя жизнь, сколько еще времени будет отведено мне Господом на этой земле, и потому я прошу тебя…

— О чем ты говоришь? — испуганно перебила ее Анна, но Лиза взглядом заставила ее умолкнуть.

— Я прошу тебя, — еще раз настойчиво повторила она, — я требую сейчас же дать мне клятву в том, что ты никогда в будущем не оставишь моих мальчиков и станешь им примерной матерью.

— Я не понимаю тебя, — побледнела Анна. — Ты говоришь загадками, и смысл их мне кажется ужасен!

— А ведь я когда-то сильно ревновала тебя, — светло и просто улыбнулась Лиза. — Да-да, я очень долго не могла смириться с тем, что прежде вы с Мишею были душевно близки… Я ревновала тебя и к Владимиру, но твои отношения с князем Репниным волновали меня значительно больше. Конечно, со временем эта тревога прошла, но лишь спустя много лет я, наконец-то, поверила в то, что чувство Михаила ко мне — иное, и оно в его душе предпочтительно к его увлечению тобой. Мы жили с ним душа в душу…

— Почему — жили?! — в голосе Анны послышалось заметное напряжение. — У вас еще все впереди!

— Этого не может знать никто, — спокойно покачала головою Лиза. — Но я говорю не об этом… Из всех своих близких я крепче всего привязана к тебе, и, даже когда я не знала, что ты — моя сестра, я ощущала это странное притяжение душ, которое на поверку оказалось голосом крови. Я первая признала тебя и полюбила так, как будто между нами никогда не стояла тень измены отца. Мне нравится твоя искренность и благородство, и раньше я замечала, что мы в этом похожи, и я благодарна судьбе за то, что она открыла нам наше родство.