Я говорил себе, что это не имеет значения, потому что у меня есть моя работа, которую я так люблю. Однако я собирался жениться… со временем. Я думал, что просто выберу женщину с самым подходящим для меня характером, которая не будет ревновать меня к моей работе.

Он сильнее сжал ее руки.

— А потом я встретил вас и понял, что дело было не в моей неспособности любить. Просто мне еще не встречалась нужная мне женщина. Но теперь я ее встретил и думаю, что вы тоже меня любите, потому что иначе вы не пришли бы ко мне в спальню.

— Не пришла бы, — шепотом подтвердила она.

Он опустился на одно колено:

— В таком случае, Нелл, не окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Услышав это страстное и нежное признание, за которым последовало невероятное предложение, Нелл испытала настоящий вихрь чувств — радость и надежду, страх и смятение.

В его же взгляде не было ни страха, ни сомнения, он выражал только любовь — глубокую и искреннюю.

— Я понимаю, для вас это полная неожиданность, поскольку я все время твердил, что ни за что не женюсь перед экспедицией, — с жаром продолжал он. — Но во время ужасного случая в лаборатории я понял, как сильно вас люблю, понял, что без вас я жить не могу, что хочу видеть вас своею женой. Так, как вы, никто не понимает и не любит меня. Если бы мы с вами не оказались в одной карете и если бы не то несчастье на дороге, я бы по-прежнему думал, что просто не способен на глубокую, преданную и страстную любовь. И по-прежнему был бы одиноким.

О, как больно ранили ее эти слова! Если бы она могла забыть о разделяющей их пропасти! Если бы она думала только о себе, если бы не любила его так самоотверженно, она ответила бы ему согласием.

Однако, прежде всего, она думала о нем, зная, что с ней его ждет только страдание. Возможно, не сразу, а позднее. А она не хотела стать объектом его ненависти.

И ради одного этого готова была отказаться от мысли о браке с ним.

Поэтому она мягко высвободила свои руки и сказала то, что должна была сказать, хотя это могло разбить сердца им обоим.

— Нет, Джастиниан, я не могу стать вашей женой.

Отразившееся в его глазах разочарование едва не ослабило ее волю, но она считала необходимым быть твердой в своем решении.

— Я не сомневаюсь, что вы любите меня так же сильно, как и я вас. Но ведь я — всего лишь бедная дочь осужденного преступника. Такой брак сделает вас парией для ваших друзей и семьи, да и для других важных и влиятельных людей, которые могли бы помочь вам в работе.

— А если и так, то пусть! — возразил он. — Для меня главное вы, а не они. Посмотрите на Друри. Он женился на обыкновенной швее, да еще француженке, но его карьера от этого ничуть не пострадала. И я могу жениться…

— Вы думаете, что можете жениться на любой женщине, какую полюбите, только потому, что вы знамениты? Хотелось бы и мне так думать. Хотелось бы мне думать, что мы можем делать все, что хотим, не опасаясь того, как это может отразиться на нашей дальнейшей жизни. Но мы с вами знаем, что это не так. Мы не на пустынном острове и должны думать о вашей работе и о ваших близких. Мы не можем заставлять их страдать.

И еще одно необходимо иметь в виду. Вы будете долго отсутствовать, Джастиниан, и хотя сейчас наша любовь сильна, со временем и на расстоянии она может ослабнуть. И что самое страшное, вы можете не возвратиться домой. — Приложив пальчик к его губам, она не дала ему возразить. — Я не считаю благоразумным связать наши судьбы браком перед вашим отъездом.

— А если у вас будет ребенок? — горячо запротестовал он. — Тогда… перед моим отъездом в Бат мы допустили неосторожность.

— Даже при этом я никогда бы не стала принуждать вас к браку, которого вы уже не желаете.

А если это случится, то мне помогут ваши друзья, не так ли?

Он кивнул, но смотрел на нее такими страдальческими глазами, что она отвернулась.

— Милорд! — снова воззвал из-за двери Фоллингсбрук. — Не спуститесь ли вы вниз? Графиня изволит сердиться.

Джастиниан с каменным лицом предложил Нелл руку.

— Поскольку вам больше нечего мне сказать, мы должны идти.

Подавляя слезы, Нелл оперлась на его руку, хотя ей хотелось упасть на кровать и выплакаться.

А потом, не оглядываясь, убежать от него.

— Стернпол! Господи, да мы вместе ходили в школу! — услышали молодые люди крик графа, подойдя к гостиной. — Он был отличным парнем.

Кто бы мог подумать…

Стоявший у камина со скрещенными на груди руками, граф Грэншир умолк, увидев своего сына и Нелл. На широкой кушетке сидели графиня и Джульетта, а Друри стоял у окна, заложив за спину изуродованные руки.