Игинуш поняла, что ее веселый спутник по путешествию напуган. Неосознанно она даже догадалась, чем именно. А ветер, как назло, затих. Перекати-поле слегка колебалось на кочке и поскуливало, как испуганный зверек.

Игинуш взяла его в руки и прижала к себе.

— Ты не бойся, — объявила она торжественно. — Я тебя отнесу обратно в степь и там как следует на тебя подую. А потом, глядишь, поднимется настоящий ветер, и ты снова будешь кататься взад-вперед, милый мой пустышка.

Существо издало еще один тихий звук, как будто всхлипнуло. Игинуш ужасно растрогалась. При своих превращениях она, быть может, зачастую и теряла память, но одно оставалось в ней крепким и незыблемым: могучий материнский инстинкт.

— Ну, ну, малютка, — пробормотала она и, держа притихшее перекати-поле на своей могучей груди, быстро побежала в обратном направлении.

Ей чудилось, будто из тумана некто разочарованно следит за ней. Впрочем, Игинуш это совершенно не пугало и не волновало. Ведь у нее имелось дело посерьезнее, чем оборачиваться назад, на какой-то там туман!

Отбежав на довольно большое расстояние от туманного клубка, окутавшего погибшую обитель Святого Арвинна, Игинуш вдруг увидела нечто весьма странное. Оно напомнило ей… ее саму.

«Это» — непонятно, одушевленное или нет, но по ощущению родственное — было расстелено прямо на земле. И никого не оказалось поблизости — ни живого существа, ни убитого, ни даже следов крови.

Игинуш отпустила перекати-поле и подула на него. Оно благодарно заквохтало и побежало дальше, навстречу открытой степи.

— Так-то лучше. — Игинуш проводила его довольным взглядом. — Теперь ты свободен…

Она сразу же выбросила маленького дружка из головы, потому что предмет, ею найденный, вызывал материнские чувства гораздо сильнее. Это была часть Игинуш, в чем она совершенно не сомневалась. Такая же желтая и прочная, такая же толстенькая и красивая.

Что с того, что она вся внутри была разрисована какими-то картинками? Что с того, что в нее были вклеены, вложены и вживлены камни, листья, клочки чьих-то окровавленных шкур? Должно быть, то — украшения. А если это существо сделано из плоти самой Игинуш и если оно украшено, то объяснение возможно только одно: это — ее дочь. Ее потерянная и вновь обретенная дочь.

— Доченька! — завопила Игинуш, хватая магическую карту, утраченную Тегамор. — Доченька! Теперь мы с тобой никогда не расстанемся!..

— Никогда… — глухо отозвалась карта.

Кожа Игинуш обладала множеством свойств. Например, она не горела в огне. А еще она, будучи надета на живое или магическое существо, прирастала к нему и совершенно изменяла его природу. Об этом Тегамор, естественно, не знала.

— Какие у тебя красивые бусики и сережки, — продолжала Игинуш, поглаживая пальцем инкрустации, выполненные Тегамор в «теле» карты. — Только странно они у тебя расположены. Не там, где у всех обычных девочек.

— Так надо, — ответила карта.

— Надо так надо, — покладисто согласилась Игинуш. И коснулась изображения Аккении. — Это что?

— Аккения, город героев, место сбора воинов Орваса, которые готовы выступить против сил Тьмы и погибнуть, — ответила карта.

— Ух ты, здорово! — восхитилась Игинуш. — Там, наверное, много красивых мужчин? Красивых, изголодавшихся по любви мужчин?

— Наверное, — сказала карта.

— Может быть, мы найдем там мужа для тебя, доченька?

— Нет, нет! — Карта задергалась в руках Игинуш. — Я не хочу замуж за героя, мама. Я хочу быть просто одинокой картой. А больше всего мне нравится, когда ты держишь меня в руках.

— Если тебе нравится, я тебя никогда из рук не выпущу! — поклялась Игинуш. — Но ты знаешь… — Она вдруг наморщила лоб. — У меня, кажется, была еще одна дочь, другая. Твоя старшая сестричка. У нее красивое имя, только я его потеряла. И ее саму потеряла.

— А я ее знаю, — похвасталась карта. — У нас с ней общая кожа. Только она свою кожу изменила. Но это ничего не означает. У нас с ней твоя кожа, мама, это-то и делает нас сестрами.

— Ты поможешь мне отыскать ее? — спросила Игинуш. Она ничуть не удивилась тому, что карта знает гораздо больше, чем она сама. В конце концов, это ведь часто так случается: детки вырастают умнее матери.

— Если ты назовешь мне место, я помогу тебе попасть туда, — сообщила карта.

— Но я понятия не имею о том, где твоя сестра, — огорчилась Игинуш.

— Мы будем искать ее, — обещала карта.

Желтокожая толстая женщина свернула карту в трубку, сунула под мышку и широким шагом зашагала по степи. Она хотела во что бы то ни стало отыскать город Аккению. Потому что если там собираются герои, то и ее дочь рано или поздно окажется поблизости.