В 609 г. правитель Турфана Кию Пайюа прибыл с визитом вежливости к императору Китая Юангти. Его преемник, Кию Вэнтай (620-640) встретил китайского паломника с таким усердием, впрочем, необычайным, что он почти не хотел отпускать своего гостя (конец 629, начало 630). Хорошо известный эпизод подтверждает, по крайней мере, пристрастие монарха к китайской культуре и его буддистское рвение. В том же году (630) Кию Вэнтай прибыл, чтобы оказать почести императору Тайцзуну, но в последние годы его правления он воспротивился сюзеренитету династии Тан (640). Тай-цзун направил против него войска под началом генерала Хэу Ки-юнцзи. При приближении китайской армии Кию Вэнтай скончался от внезапного потрясения. Турфан был захвачен и аннексирован, став местом пребывания китайской префектуры и позднее даже китайского правительства "Усмиренного Запада" (Нганьси (640).

Царство Карашар (Агни в санскритской транскрипции, Юэньки в китайской транскрипции), стал, кажется, индоевропейским центром, почти таким же примечательным, что и Куча. [213] Как и в Куче, благодаря буддизму, религиозная культура была заимствована в Индии, материальная культура отчасти в Иране, а искусство, в большей части в греко-буддистском Афганистане: орнаменты из искусственного мрамора из Карашара, в Берлинском музее, удивляют сходством с подобными творениями Хадды, в музее Гимэ. Но и там Китай династии Тан давал знать о своей военной мощи. Начиная с 632 г. Карашар принял подданство императора Тайцзуна, но в 640 г. правитель, называемый по-китайски Тукичэ, без сомнения, обеспокоенный аннексией Турфана, заключил союз с западными тукюями и поднял восстание. Тайцзун послал против него генерала Кю Хиа-кю. Тот же, применив хитрый военный маневр, приблизился к Ка-рашару со стороны Юлдуза, используя темную ночь, затем неожиданно напал на город под утро и захватил его. Он возвел на трон брата правителя Липочуэна, принца, преданного Китаю (640). Несколько лет спус-тя Липочуэн был смещен с трона одним из своих кузенов по имени Сьепо Аначэм, который поддерживал кучанцев и тукюев. Имперский генерал Ашина Шеэль (принц из тукюев на службе у династии Тан) получил задание Тайцзуна покончить с восставшим городом. Он направился к Карашару, обезглавил узурпатора и водрузил на трон другого члена царской семьи (648). Вслед за Карашаром такая же судьба постигла Кучу. [214] Кучой (Киэутзэу) правила династия, называемая по-кучански семьей сварна (суварна на санскрите, суфа в китайской транскрипции), то есть золотая семья. Правитель, называемый по-китайски Суфа Пушэ (на санскрите Суварна Пушпа-Золотой Цветок) в 618 г. оказал почести китайскому императору Юангти. По китайским источникам его сын Суфа Тиэ (по-кучански-Сварнатэп, и на санск-рите-Суварна Дева-Золотой Бог), был сторонником буддизма, который в 630 г. с большими почестями встретил китайского паломника Сиюаньцзана, хотя в буддизме, монарх вместе с народом последовал Церкви, названной Малой Повозкой (Хинаяна), в то время как Сюаньцзан принадлежал Церкви Большой Повозки (Махаяна). [215] В том же 630 г. Сварнатэп признал себя вассалом императора Тайцзуна, но в дальнейшем, недовольный захватнической политикой династии Тан, он сблизился с западными тукюями в противостоянии этой политике. В 644 г. он отказался от податей и оказал помощь населению Карашара в борьбе против Китая. Умер он до возмездия, его заменил брат, которого китайские историки называли Холи Пу-шэпи (на санскрите-Хари Пушпа – «Божественный цветок» (646). [216] Новый правитель, чувствуя приближение бури, поспешил послать императорскому китайскому двору заверения в преданности (647). Но было поздно. Ашина Шеэль, принц тукюев на службе у Китая, отправился на запад с регулярной китайской армией и дополнительными воинскими частями тукю и толашей.

Ашина Шеэль начал с того, что лишил Кучу ожидаемой поддержки, разгромив два союзных с восставшим городом тюркских племени чуюев и чуми, которые кочевали, первые в районе Кучена, вторые – у Манаса. Оттуда он спустился в Кучу. Когда повелитель Холи Пушэпи вышел из стен крепости со своей армией, Ашина Шёэюль, применяя древнюю тактику варваров, сделал вид, что отступает, завлек его в пустыню и там разгромил. Без сомнения, это были Грэси и Лазинкур этого иранского рыцарства, финальный этап блестящих странствующих рыцарей из фресок Кызыла. Тюркский кондотьер, служивший китайцам, вошел в Кучу победителем, и так как правитель "Божественный цветок" укрылся на западе на площади Аксу (Похуан), он устроил осаду и взял его в плен. Однако один из кучанских вельмож по имени Нали, в китайской транскрипции, который отправился за подмогой к западным тукюям, неожиданно вернулся, прибегнув к эффекту внезапности, убил китайского генерала Кю Хиакю. На этот раз репрессивные меры оказались очень жестокими. Ашина Шеэль обезглавил 11 000 человек. "Он разрушил пять крупных городов с неисчислимым количеством населения мужчин и женщин. Западные страны содрогнулись от ужаса" (647-648). Плененный имперский посланник Холи Пушэпи склонил колени перед его величеством императором Тайцзуном. Ябгу, брат принца, был возведен на трон Кучи, но находился под постоянной опекой.

Фактически, великолепное индоевропейское общество Кучи и Кызыла больше никогда не оправилось от этой катастрофы. Спустя век после правления китайцев, когда Китай во 2-й половине VIII в. стал меньше уделять внимания Куче, власть перешла не индоевропейской аристократии, как это происходило когда-то, как и в Турфане, она перешла к уйгурским тюркам. Эта древняя индоевропейская страна, этот внешний Иран превратился в Восточный Туркестан.

На западе Тарима расположилось царство Кашгара – по-китайски – Су-ле, где, вне всякого сомнения, проживали потомки древних чака, говоривших, вероятно, на восточно-иранском языке. Китайский паломник Сюаньцзан отмечает, что у кашгарцев были голубые, или по его словам, "зеленые зрачки", что является весомым аргументом, который немецкие историки назвали бы явным проявлением "арианизма" этого народа. Сюаньцзан упоминает также, что их письменность восходит к индийской, что главенствующей религией был буддизм "Малой Повозки" или Хинаяна, несмотря на то, что сасанидский маздаизм имел также своих последователей. И напротив, в княжестве Яркенд (по китайски-Сокью) основной буддистской верой была Махаяна или "Большой Повозки Спасения". Наконец, оазис Хотан (по китайски-Ютьен), где были распространены плантации тутовых деревьев для выведения тутового шелкопряда, производство ковров и изделий из нефрита, был к тому же важным буддийским центром, где с рвением изучали санскрит и где главенствовала Махаяна. От царствовавшей тогда династии нам осталось название в китайской транскрипции: Вэйче.

С приходом императора Тайцзуна, эти три княжества оказали почтение Китаю. Это Кашгар и Хотан в 632 г., Яркенд в 635 г. В том же 635 г. хотанский правитель отослал своего сына к императорскому двору. В 648 г., когда имперский генерал Ашина Шеэль подчинил себе Кучу, он направил своего военачальника Сиэ Ванпея в сопровождении легкой кавалерии в сторону Хотана. Хотанский правитель, называемый по китайски Фуше Син, сильно напуганный, был приглашен к императорскому двору Чанъаня, откуда он впрочем, был препровожден к себе с новыми титулами и привилегиями. [217]

В результате этих побед прямое правление Китая достигло Памира. Понятна гордость императора Тайцзуна, властителя Верхней Азии. Тан-шу так передает его слова: "Те, кому когда-то удалось подчинить варваров, так это только Цинь Шихуанди и Хань Вуди. Но, взяв в руки меч длиною в три фута, я подчинил двести княжеств, навел порядок у четырех морей, а варвары далеких степей сдались мне один за другим!" [218] У тюрков его престиж тоже был огромен. Если ему удалось их победить, то ему удалось также объединить их, связать узами личной преданности в манере, присущей тюрко-монголам, как об этом свидетельствуют в следующем веке тюркские надписи Кошо-Цайдама. Самым ярким примером этого тюркского отношения к нему является история Ашина Шеэля, цитированная Тан-шу. [219] Этот хан, принадлежавший царской семье восточных тукю (он был братом кагана Хиэли), сдался Китаю в 636 г. Он стал лучшим генералом Тайцзуна, который, в знак поощрения, отдал ему в жены принцессу династии Тан. Мы видели, какое участие он принял в китайских завоеваниях (взятие Карашара, Кучи и т.д.). Его преданность была настолько велика, что после смерти Тайцзуна, постаревший кондотьер хотел покончить со своей жизнью прямо на могиле усопшего, по принципу кочевников, "чтобы охранять погребальное ложе Императора!"

Это об этих ветеранах походов в Верхнюю Азию можно сказать так, как говорится в известных стихах поэта Ли Тайпо, посвященных Человеку Великих Походов: "Человек Великих Походов, не открывший даже одной книги за всю свою жизнь, был великолепным охотником, отличался ловкостью, силой и смелостью. Осенью его конь начинал лосниться от жира, так как степная трава шла ему на пользу. Когда он скакал верхом, у него был великолепный и горделивый вид! Его хлесткий кнут врезался в снег или звенел в золотом чехле. Разгоряченный благотворным вином, он мчался со своим соколом и устремлялся далеко в степь. Лук, который можно было натянуть с невероятным усилием, никогда не выпускал стрелы впустую. С небес сыпались птицы, неоднократно пронзенные свистящими стрелами. Люди спешили, чтобы уступить ему дорогу, так его храбрость и воинский порыв были известны на всех просторах Гоби."

Император Гаоцзун (650-683), сын и преемник Тайцзуна, завершил в первой половине своего правления, дело своего отца. Он сосредоточился в борьбе против западных тукю, то есть двух племенных групп, на которые разделились западные тукю, на нушэпи – на юго-западе Иссык-Куля, и на тулу – на северо-востоке. Такое разделение, конечно, было результатом китайской политической игры. Предводителю тулу, по имени Холу (651-657), в какое-то время удалось также привлечь на свою сторону нушэпиев, таким образом восстанавливая ханство западных тукю. В то время, он, не колеблясь, восстал против китайского сюзеренитета. Китайцы стали привлекать в борьбе против него уйгурских тюрков – древних теле или теля-шей, идя с ними на сближение. Они кочевали на территории Хангая, и их хан Пожюэн эффективно оказывал содействие имперской политике. Имея такую поддержку, китайский генерал Су Тинфан двинулся в направлении суровых просторов северо-запада. Наступила зима, земля была покрыта толстым слоем снега. Китайский генерал обратился к своим воинам со следующими словами: "Туман создает повсюду плохую видимость. Дуют ледяные ветры. Варвары счи-тают, что в такую погоду мы не можем продолжать нашу кампанию. Так поспешим же застать их врасплох!" И в самом деле он неожиданно атаковал Холу на реке Бортола неподалеку от Эбину-ра, в Джунгарии, затем одержал над ним победу в Чу на западе Иссык-Куля (657) и заставил его бежать в Ташкент. Это было концом Холу, так как жители Ташкента выдали его китайцам. [220]