Конечно же, они планировали через Ормуз добраться до Китая, но как замечает Пельо, берега Южного Китая, крупные порты Кантона, Тзюаньчэу, Фучэу и Нанчэу в тот период принадлежали еще династии Сун, а не монголам. Оказавшись в Ормузе, путешественники передумали. Отказавшись от того, чтобы добраться до Дальнего Востока морским путем, они прошли к Верхней Азии через Хорасан (который Марко Поло называет «страной «Сухого Дерева» или «Одиноким Деревом»), [749] Нишапур, Шебурган (Сапурган) и Балх (Балк).

Обходя Трансоксиану, место действия непрекращающихся войн между ханом Персии и улусом Чагатая, Поло повернули от Балха к северо-востоку через Бадахшан (Бадасиан) и переправились через Памир (Памиер), пройдя горную лощину Вахан (Вокан) на севере Болора (Белор). Через древний шелковый путь (Ташкурган, «каменную башню» Птолемея), они спустились к Кашгару (Каскар), прекрасные сады и виноградники которого воспевает Марко Поло, и в то же время отмечает, что жителям присуща коммерческая жилка и, что они «идут по миру, производя товары». Он отметил также, что в Кашгаре существовала несторианская община и была церковь. Далее Поло по дороге, также древней, которая ведет от юга Тарима через Яркенд (Йаркан), Хотан (Котан), Керию (Нэм), и Черчен (Шарашан или Сиарсиан), последовали вдоль Лобнора, посетив город Лоп, который Аурэль Стейн идентифицирует с современным Чаркликом. [750]

Затем они достигли Дунхуана или Шачеу (Сасию), далее – древнего Тангута (Тангют) Сучеу в Каньсу (Сюсию) [751] и Канчеу (Кампи-чию), важного торгового перекрестка, в котором наши венецианцы остановились почти на год, ожидая распоряжений монгольского двора. Марко Поло говорит, что у несторианцев было три церкви в Канчеу, а также там находилось немало буддистских монахов, о добродетели которых он отзывается положительно. [752]

В этом городе, который являлся бывшей тангутской столицей, в подавляющем большинстве население было буддистским, но Марко Поло указывает, что там существовала несторианская община с тремя церквями. Наши путешественники проникли потом в страну онгютов, которую, как мы знаем, Марко Поло называет страной Тандюк и центр которой видимо находился в стороне нынешнего города Токто или Куэйхуачэнга. Марко Поло обращает внимание на то, что ряд онгютских принцев исповедовали несторианство, которых он в связи с этим относит к семье «Священника Жана», то есть бывших керектских королей, но это была ошибка, которую повторил Одорик де Лорденон. Он упоминает «принца Георгия» (Коргюз), который фактически в период путешествия управлял онгютами под сюзеренитетом Великого хана, а также семейными союзами монгольской династии и монаршеского дома династии Онгютов.

Из страны онгютов, Поло прошел в сам Китай или точнее в Северный Китай, который Марко Поло называет, на монгольский манер, Катай по имени Киданей или Хитаев, бывших правителей Пекина XI в. От региона Токто они достигли летней резиденции Хубилая – Шанту (Сиан-дю, Шандю), нынешний Долоннор, которого они достигли в мае 1275 г.

Поло вручил Хубилаю послание Папы Григория X. Хубилай, кажется, проникся дружбой к Марко Поло. Он взял его с собой в зимнюю резиденцию в Ханбалыке (Камбалюк), нынешний Пекин. По свидетельству самого Марко Поло, Хубилай ввел его в монгольскую администрацию, поручил ему, как мы увидим, ряд деликатных миссий. Однако, кажется, что Марко Поло не знал никогда достаточно хорошо "китайский язык; напротив, он владел хорошо персидским языком и зачастую он использовал персидскую транскрипцию для обозначения географических названий самого Китая. [753]

С другой стороны, функции, которые исполняли он, его отец и дядя, не имели особого значения, за исключением неверных трактовок, которые им приписывали. По тому, какие сведения наш путешественник дает по использованию солончаковых земель, Пельо делает вывод, что он работал в управлении по сбору налогов на соль. В этой должности, точнее, заместителем местного супрефекта, он, повидимому, работал в Юангчеу в течение трех лет. [754]

Впрочем, роль, которую Марко Поло приписывает отцу и дяде при осаде Сианюана, в 1268-1273 гг., не соответствует данным китайских источников. Знаменитый венецианец несколько преувеличивает в данном случае значимость своих близких. Но главная суть в том, что благодаря своим обязанностям, даже может второстепенным, которые он исполнял, у него была возможность посетить основные китайские города.

В книге Марко Поло дается описание двух маршрутов, один из Пекина в Юннань, другой из Пекина в Фукцянь Описывая первый маршрут, он упоминает Тайюань (Тайанфу), уездный центр современного Шаньси, Пинюангфу (Пианфу), второй город провинции Синганфу, который тогда назывался Фенюаньфу или Кингчаофу (Кенжианфу) в Шеньси, где в то время находился вицеправитель (1272-1280), один из сыновей Хубилая по имени Мангала, о котором упоминает Марко Поло, [755] затем Ченгтуфу (Синдюфу), в Сычуа-не. Оттуда маршрут был продолжен и было дано значительное количество деталей, которые, кажется, доказывают, что Марко Поло действительно находился с миссией в тех краях в Юнане или бывшем царстве Тали (Караиан, Каражиан), в связи с чем он упоминает два города Тали (Каражиан) и Юннань (Юаши, Иаси), где по его сведениям наблюдалось значительное скопление мусульман. [756]

Юннань был вторым по значению княжеством, куда стекались Чингизханидские принцы; известно, что действительно там находились попеременно принцы Югечи, сын Хубилая (1267), Туглук (1274) и Есен или Йсен Темюр, сын Югечи (1280). Марко Поло говорит нам, что во время его путешествия там правил Есен Темюр (Ессанте-мюр). Факты, которые нам дает венецианец, касаются войн монголов в Бирме или стране Миен (монгольские походы в 1277, 1283-1284 и 1287 гг.) и что позволяют считать, что он смог быть на границе этих стран после прохождения там монгольских войск. Во всех случаях он детально описывает битву 1277 г., в ходе которой монгольские лучники посеяли панику среди боевых слонов короля Па-ганы и ускорили прохождение Бхамо на верхнем плато Ирауадди. Он рассказал нам также о завоевании монголами Паганы, которое состоялось только в 1287 г. [757]