Дверь тихонько подалась. Еще чуть–чуть…

В поле зрения появилось малфоевское плечо: все та же замызганная синяя мантия. Затем затылок: давно нестриженые светлые волосы, — и когда Малфой прекратил смазывать их гелем? Гарри напрягся, вытягивая шею, словно это могло помочь ему увидеть СКВОЗЬ Малфоя.

Если вы думаете, что в этот момент дверь предательски скрипнула, вы ошибаетесь. Малфой просто оглянулся. Резко и неожиданно. Мерлин знает, что ударило в его белобрысую голову, но в следующую секунду он уже был на ногах. Ощетинился, готовясь к нападению, сжал кулаки. И только выражение лица странно контрастировало с боевой стойкой — растерянное, испуганное.

— Чего вылупился? — зарычал Малфой.

— Ты зачем книгу изорвал? — вдруг ляпнул Гарри.

— Какую книгу? — Малфой оторопело моргнул. Чего угодно ожидал от этого психопата: гневных воплей или сразу палочкой в глаз, — но только не этого!

— Она же живая.

Мать моя Нарцисса! Этот очкастый прыщ шагнул в комнату, плюхнулся на колени и вытянул из кучи мусора старый учебник по уходу за магическими существами! Выглядел он при этом так, словно сам не понимал, какого Мерлина разыгрывает тут сопливую мелодраму.

— Она меня за палец укусила, — неуверенно сказал Малфой. — Ты совсем сбрендил, Поттер. Ты ей еще искусственное дыхание сделай.

— Если бы в тебе было хоть что-то человеческое, сам бы сделал, — Гарри прижал к груди учебник, чувствуя себя полным идиотом, и неуклюже попытался исправить ситуацию. — Ты почему не с аврорами?

— А ты почему не со своей пучеглазой выдрой?

– …?

— Думаешь, не заметно, как ты на нее пялишься? С такой нежной, теплой заботой — так блевать и кидает. До чего ж ты низко пал, Поттер. Сначала рыжая Уизли с ее дурными валентинками, теперь чокнутая Лавгуд. А свадьбу сыграешь с домашним эльфом – скрюченным и в засаленной наволочке.

Малфой откровенно наслаждался лицедейством. Скрестил на груди руки, наклонил голову на бок, меряя гриффиндорца презрительным взглядом. А у того лицо пошло бордовыми пятнами и заалели уши.

— Еще одно слово…

— Убирайся из моей комнаты, понял?

— Это больше не твоя комната!

— А чья? — Малфой упер руки в бока. — Уж не твоя ли?

— Захочу, будет моя, — выплюнул Гарри, крепко сжимая несчастный учебник.

— Эй! Что тут происходит? — дверь распахнулась, и на пороге возникла рослая фигура Тони Брустера. Держа палочку наизготовку, тот несколько секунд внимательно разглядывал стоящих друг напротив друга парней. — Малфой? Поттер? Опять сцепились? Раненые есть?

— Сейчас будут, — пообещал Гарри, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься и не свернуть ненавистному слизеринцу челюсть.

— А ну разбежались! Дважды повторять не стану. Одного к себе веревкой привяжу, другого к стулу в зале приклею и пошлю Моуди сову с жалобой. Вы мешаете работать, ясно?

— Я никому не мешаю! — фыркнул Гарри. — Наоборот, я мог бы помочь…

— В гробу я видел вашу помощь. Хватит болтать, идите вниз. Малфой, нашел ключ?

Слизеринец недовольно покосился на развороченный комод.

— Нет.

Гарри приуныл. До чего же банально – Малфой всего лишь искал ключ.

— Ты их в комодах хранишь? — с подозрением осведомился Брустер. — Среди старых шмоток? Не боишься потерять?

— Не ваше дело, — огрызнулся Малфой.

— Поттер, вы еще здесь?

Гарри неуверенно топтался на месте. Книга в руках лихорадочно подрагивала, краска с ее обложки уже успела испачкать свитер, и в голову Гарри совсем некстати забрела мысль, что кровь не отстирывается и плохо выводится волшебными способами.

— Уже ухожу, — сказал Гарри, кидая на Малфоя неприязненный взгляд.

Вышел в коридор, оставив дверь открытой. Брустер в комнате что-то загудел на повышенных тонах, но он не стал прислушиваться. Единственное, чего хотелось, — это спуститься в зал и выкинуть дрожащее… существо?… в камин. Ну не хоронить же, в самом деле.

Кажется, спать снова придется в каминном зале.

Под ним снова разверзлось адское пекло. Он летел по кругу, уворачиваясь от гудящего огня. В лицо бил невыносимый жар, и глаза заливало едким потом вперемешку с сажей. Он напрягал зрение, зная, что среди столбов пламени, непременно мелькнет ладонь и потянется к нему. И умоляющий голос позовет. И он спикирует вниз… А в голове будет греметь погребальным колоколом единственная мысль: не смогу, не смогу, не смогу. И навалится обреченность, и жалость — к себе, к жертве, которую придется принести, — заворочается внутри огромным чугунным шаром с острыми шипами.

В этот раз он впервые подумал, что если развернется и ринется к выходу — к чернеющему в противоположной стене прямоугольнику двери, — то останется жив. Кому будет нужна его самоотверженность, если всего через мгновение его проглотит огненная пасть дракона? Ведь он не сможет, он не успеет…

— Помоги мне…

Голос заглушил рев пламени. Он оглянулся, чтобы увидеть, как разворачиваются пылающие крылья двухголового демона, как длинные раздвоенные языки скользят между зубами из белого пламени, а хвост извивается кольцами и молотит по горам спрятанных когда-то в комнате вещей. Вот он – последний шанс спастись! Изо всех сил рвануться к выходу. Он успеет, успеет…