— В самом деле? Какая?

Я оглянулся, чтобы удостовериться, что приемная опустела. Такие вещи не принято афишировать.

— Хочу отсоединиться.

Ее синие глаза расширились.

— Неужели?

— А что, есть препятствия?

— Нет, разумеется. Просто вы не похожи на нашу типичную…

— Голову с «пуговицами»?

— Мы предпочитаем другой термин: прямая нейростимуляция.

— По-вашему, я должен походить на субъекта, которого вы только что выпроводили?

Она промолчала, затем заявила:

— Вам придется подписать стандартное заявление.

— Конечно.

Я был к этому готов. Люди из «НейроНекса» вставили мне в голову свою микросхему примерно через год после ухода Мэггс. Тогда мне тоже пришлось подписаться под заявлением, что я осведомлен обо всех возможных физических и психологических побочных явлениях, вызываемых наличием микросхемы в голове и освобождаю «НейроНекс» от всякой ответственности. Теперь им хотелось, чтобы я освободил их от ответственности за последствия противоположной манипуляции.

Валяйте!

Мы приступили к делу. После заявления мы стали обсуждать цену. Я знал, что торговаться бессмысленно, так как тариф устанавливает центральный офис фирмы, но все равно поупирался — для вида. Этим я, естественно, ничего не достиг, разве что умудрился зачесть в цену неиспользованные дорожки «пуговиц».

После прихода продавщицы ангелочек пригласил меня в палату и попросил прилечь. Я наблюдал на мониторе, как она бреет мне затылок. Странное ощущение — следить за голограммой собственной головы. Сотрудница продезинфицировала кожу и приготовила скальпель.

— Где же лезвие?

Я не мог видеть ее лица, только руки на мониторе. Ответ прозвучал спокойно, обстоятельно.

— Все на месте. Просто вам не видно. Это петля молекулярной Проволоки Гуссмана. Смотрите! Она провела видимой частью своего инструмента в двух сантиметрах от моей головы, и на коже чудесным образом появился надрез. — Ну, что скажете? Такая молекулярная нить выдерживает нагрузку в сто килограммов. Работать с ней — одно удовольствие.

Несмотря на ее энтузиазм, меня затошнило, когда я увидел собственную кровь.

— Нельзя ли выключить монитор?

— Пожалуйста.

Рука исчезла, голографическая сфера погасла. Не понимаю, как на такое можно смотреть. Но многим нравится. Я уставился в потолок, удивляясь звуку собственного голоса. Обычно я позволяю говорить другим, но сейчас меня трясло, я весь похолодел, меня тошнило, так что болтовня была способом отвлечься.

— Вы часто это делаете?

— Почти никогда. Раньше, работая на острове, я часто вставляла в головы микросхемы. Обычно мы работаем с «пуговицами» там. Для правильной имплантации требуются два специалиста. Но в таких филиалах, как этот, двух держать накладно.

— Сегодня у вас небывалый наплыв…

— Эти люди делали специальные заказы… Что ж, можно удалять микросхему. Вы должны в последний раз ответить, хотите ли вы этого.

— Хочу. Во всяком случае, сейчас… Как быть, если я начну сходить с ума?

Помолчав, она ответила:

— Думаю, в этом случае мы сможем вам помочь.

— Каким образом?

— Вы, наверное, слышали о НДТ?

— Конечно. — Я забыл, как это расшифровывается, но точно знал, что речь идет о нейрогормоне. Фирменное название гормона, предлагаемого «НейроНекс», стало собирательным для подобной продукции.

— Так вот, последние эксперименты показали, что НДТ может оказывать помощь и на стадии отвыкания.

Хорошая новость! Я был бы признателен им за все, что облегчит отвыкание. Правда, в молодости я пробовал НДТ перед сдачей экзаменов на следователя и остался о нем не очень высокого мнения.

— Кажется, он улучшает память?

— Не только. Он усиливает активность мыслительных процессов. Помогает вспоминать, сопоставлять, анализировать.

— Так я и думал. — Препаратом пользовались учащиеся, бизнесмены перед встречами и переговорами. — Но какое это имеет отношение ко мне?

— Препарат сконцентрирует ваше внимание на познании и отвлечет от вегетативно-воспроизводительной сферы. Вы не будете «зацикливаться» на своих проблемах.

Тут меня кольнула неприятная мысль.

— Кстати, что собирался сдать человек, с которым вы общались до меня?

— НДТ.

— Именно это я и предположил. Что-то мне не больно хочется на него походить.

Она засмеялась.

— Не волнуйтесь, когда мы закончим выделение и очистку нашего НДТ, он будет, как слеза. Ничего лишнего.