Слушая его, Диана даже сама не замечала, что от волнения начинает кусать губы.

А Брайан покружил по комнате, не находя себе места.

— Однажды ко мне пришла женщина, которая хотела отсудить у детей бывшего мужа приличный кусок имения. Она имела на то все основания, и дело было плевое. Но я-то понимал, что тот мужчина просто совершил глупость в свое время и не подумал о том, чтобы защитить права собственных детей. Я все это знал, но подумал — если откажусь, тетка побежит к другому адвокату, а ведь речь шла о приличном гонораре…

Он снова сел на диван — но так же отчужденно, на самый край.

— В другой раз дело коснулось двух инженеров, которые не могли поделить между собой патент на какое-то изобретение, — продолжал он. — Один из них, который пришел ко мне, выглядел настолько безупречно чистым, что я с легкостью вел дело, зная, что совесть моя будет чиста. Но потом я совершенно случайно, в разговоре с их коллегами узнал, что мой подопечный на самом деле не имел никаких оснований претендовать на проект! Просто в какой-то момент он позаботился о соответствующих записях в документах, а его приятель — нет. И ничто мне не мешало отказаться от дела. Но я не смог! Деньги оказались сильнее совести!

Впервые за это время он повернулся к Диане. Глаза его словно говорили: это я совершил, я — тот, кто достоин презрения!

Диана придвинулась к нему.

— Брайан, но почему ты только сейчас об этом рассказываешь? Почему молчал?

— А что бы изменилось? Что? — Он перешел на повышенный тон. — Разве мою мать интересовали дела отца? Ей важны были только деньги, которые он приносил в дом. Всех женщин интересуют только деньги!

— Как ты можешь говорить такое?

— А разве нет? Разве ты отослала назад те самые деньги, которые я перевел тебе после своего ухода? Ведь согласись, это была огромная сумма…

Диана задохнулась от возмущения.

— Так ты хочешь сказать, что испытывал меня? Что это была просто проверка?! Я, как честная женщина, должна была отослать деньги обратно и честно заморить детей голодом? Твоих детей, заметь! А ты знаешь, чего мне стоило одно только лечение Джейсона?!

Казалось, Брайан испугался собственных слов.

— Прости, я что-то не то говорю. Конечно нет. Это у меня тогда были такие мысли, но я теперь понимаю…

— Нет, ты не понимаешь! — Диана больше не слушала его. Она сама почти кричала. — Я-то думала, что ты хочешь оправдаться, объяснить свой низкий поступок, свое предательство по отношению ко мне и детям! А ты просто хочешь еще больше унизить меня, словно недостаточно того, что я пережила, брошенная тобой!

Она ощутила, как, щекоча, сбегают по губам горькие слезы, как неудержимо дрожат плечи.

— Если бы я знала! Я бы не потратила ни единого цента! Но и все равно у меня большая часть этих денег сохранилась. И я сейчас же отдам тебе их. Да, поднимусь наверх и найду карточку. Надеюсь, у тебя хватит терпения подождать пять минут?!

— Не то все говорю… — Брайан сгорбился и схватился за голову. Возможно, это был непроизвольный жест, но вышло это у него как-то театрально. Поэтому, когда он повернулся к Диане, она брезгливо отстранилась и отступила назад. — Нет, Диана… Я тогда думал так. Тогда! Не сейчас. Послушай…

Но ее было не остановить.

— Я уже послушала! Забирай свои деньги и уходи! Чтобы близко не приближался ко мне и детям! — Она замолчала на миг, а потом решительно произнесла: — Я наконец сделаю то, что ты предложил мне в письме. Подам на развод!

Эти слова заставили Брайана измениться в лице.

— Нет, ты не сделаешь этого, — сказал он. — Сейчас, когда…

— Именно сейчас. Когда ты появился, чтобы до конца растоптать…

— …я пришел, чтобы повиниться перед тобой.

— …уничтожить те чувства, которые еще были живы.

Они не слышали друг друга. Нужен был кто-то, кто мог остановить их. И этот кто-то не замедлил явиться. Джейсон в своей смешной пижамке вбежал в комнату и схватил за руку мать. Потащил ее к отцу. Хотел соединить их ладони, но отец и мать в своем сопротивлении оказались сильнее. И тогда мальчик закричал вдруг:

— Я не хочу! Не хочу! Не хочу…

Слезы душили Джейсона, он отпрянул, когда Диана попыталась обнять его, и побежал обратно.