— Приветствую вас, дамы, — сказал Парук на наречии Отрекшихся.

Уизли покосился на орка. Может, он еще и дворфийский знает?

Бледные красавицы эльфийки ответили на приветствие молчанием.

— Я посол Вождя, — продолжил Парук, пользуясь тем, что его все еще слушают, а не пристрелили на месте. — Еще недавно я находился в Подгороде по заданию Вождя. Я остановился в таверне в Брилле. Чудное местечко, не так ли? У Темной Леди был советник — Рэндал Сварт, я общался через него с Королевой. Можете спросить ее саму.

— А это кто? — одна из Следопытов указала острием стрелы на гнома. Тот с тоской вспомнил о магическом костюме разведчика, зачарованного даже для того, чтобы становиться невидимым. И даже такой полу-невидимости иногда было достаточно.

— Это? — переспросил Парук. — Гном, мой пленник. Представляете, встретил этого негодника на подходах к лагерю. Шпионит, наверное.

Старшая из Следопытов скептически оглядела рванную одежду и босые ноги Уизли. Меньше всего он сейчас был похож на шпиона.

— Орк. Ты говоришь, что ты посол Вождя? — медленно проговорила старшая эльфийка.

— Так точно.

— Какого Вождя? — с добрейшей улыбкой на устах спросила она.

От резкого жеста Уизли взведенные стрелы в руках Следопытов дрогнули. А гном всего лишь закрыл лицо руками и шумно прошептал: «Вот теперь мы точно пропали!».

Когда лорд Годфри вошел в залу, с десяток лиц обернулось ему на встречу. Но только одно приковало его взгляд настолько, что он ощутил в коленях слабость. Его решимость как ветром сдуло.

Лицо Лорны Кроули. Эту неуязвимую семейку ничего не брало.

— Леди Кроули, — пробормотал Годфри.

В глазах Лорны не было злости, Годфри успел заметить это за секунду до того, как широкая грудь ее отца перегородила ему дорогу, скрыв от него ее растерянный взгляд.

— Ты! — вскричал Кроули. — Ты выставил мою дочь на улицу!

«Раз, два, три», — сосчитал про себя Годфри.

— Отец, — вступилась Лорна. — Это не так. Я сама ушла, — тихо добавила она.

Кроули расхохотался.

— Что с тебя возьмешь, Годфри. Даже она ушла от тебя!

Годфри изменился в лице. Он не мог позволить подобного.

— Ты переходишь всякие границы, Кроули, — процедил он. — Когда-то я лишил тебя одного глаза, так будь же мне благодарен, что второй я оставил целым и невредимым. Иначе ты бы никогда не увидел лица дочери. И до сих пор бы сомневался родная ли она тебе.

Годфри готов был поклясться, что услышал в этот момент настоящее звериное рычание из глотки Кроули.

— Конечно, — протянул Годфри, — какая еще участь могла ожидать тебя, разбойник?

— О чем вы говорите, чума на ваши головы?! — крикнула Лорна.

— Леди Кроули, — елейно произнес лорд Годфри. — Приглядитесь к вашему отцу. Неужели вы не замечаете никаких изменений? Принц Лиам, — обратился Годфри и к другому отпрыску, — а вы внимательно посмотрите на его величество.

Седогрив побледнел. Кроули даже это не проняло — он усмехался.

— Я обо всем знаю, лорд Годфри, — тихо отозвался Лиам.

По-другому и быть не могло. Ведь король заранее призвал Лиама к себе. И это скорей всего было частью составленного Кроули планом.

— Отец? — требовательно произнесла Лорна.

— Отойди, Лорна, — глухо отозвался Кроули. — Я сказал, отойди от меня! — крикнул он, когда она не сдвинулась с места. — Годфри, Годфри, как ты мог испортить такой сюрприз.

С этими словами, в одно мгновение лорд Кроули перекинулся в двухметрового волка. Лорна молча оглядела оборотня с ног до головы и беззвучно рухнула в обморок. Стоявший рядом принц Лиам успел подхватить ее на руки.

— Как же ты смердишь псиной, — поморщился невозмутимый Годфри. — Даже знать не хочу, по какой причине именно ты сумел обуздать звериное начало.

— Твое счастье, что сумел, — прорычал ворген. — Теперь именно оборотни спасут Гилнеас, когда выйдут против нежити. Ты мне еще спасибо скажешь, Годфри.

— Когда воргены растерзали твою жену, Кроули, ты, кажется, забыл поблагодарить их за это, — холодно заметил Годфри.

Седогрив выступил вперед, оттесняя тяжело дышавшего воргена Кроули.

— Годфри, не надо, — сказал король.

Но лорд Кроули уже бросился на Годфри. В одно мгновение Седогрив тоже перекинулся в оборотня. Его серая с проседью лапа уперлась в грудь Кроули. Оставайся он человеком, он никогда не смог бы так легко остановить этот таран.