— Ее жизненные силы были на исходе, — не сдавался Хейдив. — Она не могла колдовать в таком состоянии. Вы ведь сами видели ее, Кейган-Лу.

Правильно, Хейдив. Прислушайся к его словам, упертый пандарен!

— Она — нет. Но кто-то другой мог, — многозначительно ответил Кейган-Лу.

От слов Кейган-Лу сердце Джайны забилось быстрее.

— Что с ней? — спросил седой пандарен.

Сама того не замечая, Джайна плакала. Теперь она вспомнила о том, почему в борьбе со смертью одержала победу.

Ее несносный сын отправился в прошлое не только для того, чтобы одним глазком глянуть на Вождя орков Тралла и чтобы их бегство из Зин-Азшари успешно завершилось. Каким-то образом он встретился с Эгвин и не смог сохранить тайну Времени — прямо рассказал ей об ожидавшей ее смерти.

Джайну вновь окружали повидавшие многое на своем веку стены дешевой таверны в Штормграде, куда Эгвин перенесла их из разрушаемого Смертокрылом Терамора, и где их ждал Аспект Времени. Жизненная энергия Хранительницы Тирисфаля, занимавшей пост советницы леди Праудмур, ярким потоком передавалась из одной руки, кожа на которой ссыхалась на глазах, в другую.

— Мне ни к чему столько жизненной силы! — сказала тогда Эгвин, не позволяя Джайне прервать этого последнего рукопожатия. — Он сказал, что для меня это будет в последний раз. Если я могу хоть так помочь тебе, я должна.

От образа молодой женщины, который с помощью магии поддерживала на себе Гвинэн, не осталось и следа. Джайне улыбалась сгорбленная седая старушка.

«Эгвин, дорогая Эгвин, где бы ты не находилась», — шептала Джайна, и слезы тихо лились из ее глаз. — «Спасибо тебе за мою жизнь. И за жизнь моего сына… Я знаю, ты простила его, несмотря ни на что».

Кажется, это Хейдив бесцеремонно вытолкал седого Кейган-Лу из хижины, а Шайя-Ли принесла своего успокаивающего средства. Но слезы Джайны не высохли даже тогда, когда она заснула.

Когда первая армия Гилнеаса под предводительством короля Седогрива вошла в Паучий городок, на ушах стояли все. Лорд Винсент Годфри сразу понял, что причиной для излишнего ликования жителей послужило вовсе не появление Седогрива. Жители городка шумно приветствовали именно следовавшего за королем всадника. Самому Седогриву был оказан более чем сдержанный прием.

Лорд Годфри ожидал увидеть возвратившегося вместе с отцом принца Лиама. Ведь рано или поздно принц вернулся бы в городок, как бы сильно Годфри не желал отсрочки этому возвращению. Отправленные на поиски Лорны Кроули солдаты возвращались с пойманными заключенными и беглецами, которые наводняли леса около Паучьего городка после того, когда на лагерь напали воргены; с отбившимися беженцами. С кем угодно, только не с мятежной дочерью лорда Кроули, в которой должно было поубавиться упрямства после многодневного путешествия по опасным лесам Гилнеаса.

Годфри не испытывал к Лорне — леди Кроули, отдернул он сам себя — никаких трепетных чувств. В первую очередь он дорожил отношениями с принцем Лиамом, поручившем Годфри заботу о безопасности этой спесивой леди. Будь у самого Годфри дети, вряд ли лорд Кроули сделал и половину того, что сам Годфри сделал для поисков его дочери.

Восторженные возгласы крепли, и Годфри невольно поморщился такому бурному выражению чувств. Лишь однажды ему довелось услышать подобные овации, о чем он незамедлительно сообщил Седогриву.

— Не хорошо, когда лорду северных наделов уделяют больше почтения, чем самому королю, — заметил Годфри, прекрасно зная о дружбе между королем Седогривом и Кроули.

До сих пор Годфри так и не знал, что связывало короля с этим разбойником. Вскоре после этого Кроули показал свое истинное лицо, когда поднял мятеж северных лордов.

Первая армия Гилнеаса приближалась. Годфри поправил круглые очки на носу. Он уже мог разглядеть седую бороду Седогрива. Лорд Винсент с удивлением заметил, что конное путешествие нисколько не измотало короля. Наоборот, его щеки пылали, как у юноши, а блестящие глаза с воодушевлением глядели только вперед. Возможно, зрение стало подводить Годфри, и даже очки больше не помогали ему.

Лорд Годфри перевел взгляд на второго всадника, по левую руку от короля, срывающего восторженные аплодисменты публики, и понял, что зрение не может обманывать его настолько сильно.

Лорд Дариус Кроули с завидной гибкостью, сидя в седле, наклонялся в разные стороны, чтобы коснуться десятка ладоней, протянутых к нему. Они встречали Кроули будто победителя, шествовавшего в захваченный им город. Они встречали его так же, как десять лет назад. Ничего не изменилось.

Годфри не ошибся в своем мнении об этих людях — для них время действительно остановилось. Он лишь допустил промах в расчетах. Они не считали Дариуса Кроули предателем, они до сих пор видели в нем спасителя, героя Гилнеаса. Лорд Винсент настолько резко пришпорил лошадь, что она с криком взвилась на дыбы, но он удержался в седле.