— Ты Сеппель? Но это же совершеннейшая неправда!

— Каким образом?

— Каким образом? — зарычал Петросилиус Цвакельман. — Да таким образом, что Сеппель выглядит совершенно иначе! Уж я-то его знаю, он был у меня слугой. Эта шляпа здесь, — он указал на шляпу Сеппеля, которая лежала в волшебном круге на полу, — эта шляпа его.

— Эта шляпа? — спросил Сеппель. И вдруг его осенило, он даже засмеялся.

— Ты смеешься? — воскликнул великий волшебник. — Почему ты смеешься?

— Потому что мне теперь стало ясно, кого вы имеете в виду. Вы имеете в виду Касперля! Совсем как разбойник Хотценплотц! Тот тоже все время путал меня и Касперля.

Петросилиус Цвакельман насторожился. Из рассказа Сеппеля до него дошло, что они обменялись с Касперлем шапками. Он начал медленно понимать, как все тут связано одно с другим. Хотценплотц, следовательно, продал ему Касперля, потому что думал, что это Сеппель. Хорошенькая история! Тогда нет совершенно ничего удивительного, что он с помощью шляпы Сеппеля смог приколдовать сюда только настоящего Сеппеля, а не подставного.

— Тьфу ты, отбивная из вороны!

Великий волшебник рвал и метал. Вот так кашу заварил ему разбойник Хотценплотц! Однако есть же еще выход из этого затруднительного положения. Ему достаточно только иметь Касперлеву шапочку с кисточкой, чтобы суметь выколдовать сюда и Касперля.

У Сеппеля ни в коем случае не должно возникнуть подозрения, поэтому Петросилиус Цвакельман решил пойти на хитрость.

— Если я должен поверить тебе, что ты действительно Сеппель, то докажи это!

— С большой охотой, — заявил Сеппель. — Вам только следует сказать мне, как я могу это сделать.

— Ну, очень просто. Ты должен дать мне шапочку Касперля.

— Шапочку Касперля? Это не получится.

— Почему не получится?

— Да потому, что ее сжег разбойник Хотценплотц!

— Сжег? — спросил Цвакельман.

— Да, — подтвердил Сеппель. — Он на моих глазах бросил ее в огонь. Из одной лишь злости!

— Из злости? — Великий волшебник так ударил кулаком по столу, что тот только затрещал. — Из дурости! Из непонимания! Ох, этот Хотценплотц, этот проклятый болван! Теперь хоть на стенку лезь!

Петросилиус Цвакельман несколько раз с громкой бранью пробежал вперед и назад по своему рабочему кабинету. Потом остановился перед Сеппелем и спросил его:

— Это чей сапог у тебя в руке? Это сапог Хотценплотца?

— Конечно, — сказал Сеппель.

— Тогда давай его сюда, давай сюда! Я хочу сию же минуту разобраться с этим неудачником!

Петросилиус Цвакельман спешно начертил новый волшебный круг. Точно в том месте, где пересекались линии, он поставил на сей раз сапог разбойника Хотценплотца. Он снова поднял руки и замахал ими в воздухе, при этом выкрикивая громовым голосом:

И на сей раз результат заклинания не замедлил сказаться. Раздался треск, взметнулось острое пламя — ив середине волшебного круга, словно выросший из-под земли, стоял разбойник Хотценплотц. На нем были его теплый домашний халат и длинные носки. В первое мгновение лицо у него тоже было неописуемо озадаченное, потом он начал смеяться.

— Цвакельман! — воскликнул он. — Ха-ха, старый проказник, ты мне нравишься! Вот это, я понимаю, волшебник! Запросто выколдовал меня из моей пещеры в свой кабинет! Погляди-ка, и Касперль тоже здесь! А я себе уже голову сломал, куда он запропастился…

— Молчать! — прервал его великий волшебник Петросилиус Цвакельман. — Во-первых, это Сеппель, а никакой не Касперль, и, во-вторых, немедленно прекрати свой идиотский смех, иначе я за себя не ручаюсь!

— Но, Цвакельман, старый дружище, что случилось? — спросил разбойник Хотценплотц. — Почему ты так ужасно не в духе?

— Я скажу тебе, что случилось! Пацан, которого ты мне вчера продал, удрал. Он был не глупый Сеппель, а Касперль!

— Я не знал этого, — сказал Хотценплотц. — Но ты же великий волшебник! Почему ты не приколдуешь беглеца обратно?

— Я бы давно это сделал, если б мог. Но я не могу!

— Не можешь? — спросил Хотценплотц.

— Не могу! — сказал Петросилиус Цвакельман. — А почему не могу? Да потому, что ты сжег шапочку с кисточкой! Свихнуться можно! Ах ты, горе-разбойник, снегирь-простофиля!