У всех, кто не раз бывал на карнавале, есть собственный набор страшных историй вперемешку с рассказами о грандиозных попойках.

— Если кто-нибудь бросит какую-то вещицу в вашу сторону и вы заметите это, поставьте на нее ногу в знак того, что это ваша собственность. Подождите, когда интерес поугаснет, и затем подберите ее.

«Великолепно, — храбро подумала Шайен, — я ему подыграю».

— Ногу-то я не потеряю?

«Неужто она заядлая спорщица?» — огорчился он.

Для шуток у него был слишком серьезный вид. Шайен начинала верить ему.

— Что за безделушки они бросают?

— Бусы из поддельного жемчуга, медальоны, иногда цветные фишки, — перечислял Грант традиционный набор предметов.

Шайен подняла брови.

— Вряд ли из-за этого стоит терять палец.

Он согласился с ней, но в поведении толпы есть нечто необъяснимое. Трудно понять, отчего люди стараются заполучить эти безделушки, а ведь он не раз присутствовал при подобном безумии.

— Толпу охватывает возбуждение. Люди борются друг с другом за маленькие символы минувшего праздника.

«Что же придумать, — размышлял он, — чтобы и в ее глазах вспыхнуло подобное волнение?»

— Каждый так или иначе оказывается вовлечен в происходящее здесь безумие, — их взгляды скрестились. — Даже самые хладнокровные.

«Уж я-то не окажусь вовлеченной», — подумала Шайен, но промолчала: не ребенок же она, чтобы говорить об этом вслух. А в интервью она отразит не собственные мысли по этому поводу, а взгляды О’Хара, за которым стоят корпорация, деньги, платежеспособная репутация.

— Все кричат бросальщикам, — продолжал объяснять Грант, — стараясь привлечь их внимание, умоляя, чтобы им что-нибудь кинули. — Он тихо рассмеялся, вспомнив женщин в черном одеянии и с серьезными глазами, которые длинной чередой прошли через его детство, приучая его к повиновению. — Говорят, лучше всего бросать в монашек, хотя всегда найдутся предприимчивые женщины, переодетые в монашек. Но много и таких, что сочтут: уж лучшей мишени, чем оголенное до пояса женское тело, не сыскать.

«Он, верно, шутит?» Шайен с трудом переварила странную картину: люди в ярких маскарадных нарядах на платформах швыряют в одетых монашками женщин декоративной бижутерией.

Однако О’Хара не походил на шутника, сочиняющего неправдоподобные байки.

— Ладно. Суть ясна, — промолвила она. — Я не стану охотиться за безделушками.

Грант довольно кивнул головой.

— Могу я осведомиться: какой маскарадный костюм вы выбрали?

Он по-прежнему спрашивает больше, чем она. Такое положение дел следует поскорее изменить.

— Я и не думала надевать маскарадный костюм, — честно ответила она. Подобная мысль не приходила ей в голову. Она приехала сюда работать, а не разгуливать по вечеринкам.

Ему не верилось, что кто-то сможет, оказавшись здесь во время Марди Грас, не надеть маскарадный наряд.

— Да, но так принято. Все носят.

«Почему бы нам не заняться любовью, Шайен? Все занимаются».

«Я не все, Джефф. Я не хочу вступать с мужчиной в интимные отношения, пока не выйду за него замуж: если ты не уважаешь мое решение, уходи».

И он ушел… прихватив с собой ее сердце.

«О чем это я?» — упрекнула себя Шайен. Она ведь долгие годы не вспоминала о Джеффе Долане. Тщательно запрятала всякое воспоминание о нем, вместе со своим выпускным альбомом, на дно картонной коробки и засунула ее в глубь большого стенного шкафа. Он был ее первой любовью, первым, кому она открыла свое сердце. А он-то лишь хотел насладиться ее грудью… так же, как и прочими сокровенными прелестями.

Шайен рассердилась:

— Пожалуй, я не надену маскарадный костюм единственно из желания выделиться.

«Ну, с этим у нее заминки не будет», — рассудил Грант. С таким лицом и с такой фигурой! И с таким голосом, который рождает воспоминания о выдержанном виски, налитом поверх меда.

— Всему свое время: есть время выделяться и время общности… хотя, должен заметить, вы бы выделялись даже в бесформенном балахоне.

Он понял, что смутил ее, и тактично пошел на попятный. Обычно стесненное положение деловых партнеров лишь подхлестывало его, когда он вел переговоры по приобретению какого-нибудь предприятия. Что же касается личностных отношений, он полагал: пользоваться чужой неловкостью нечестно.

Грант вынул небольшую книжечку из внутреннего кармана пиджака. Интерес, что тут же появился в ее глазах, не остался незамеченным. На страничке, уже наполовину исписанной, он набросал несколько слов.

— Я приглашу портного, чтобы он подобрал для вас маскарадный костюм на сегодняшний вечер.

Если она поддастся обаянию О’Хара, напомнила себе Шайен, это скажется на статье. А единственное влияние на свою работу, которое она признавала, было ее собственное. Да еще она, строго говоря, в долгу перед ним. Она ведь в гостинице остановилась под его именем. Свободных номеров на время карнавала не было, но О’Хара постоянно держал за собой в «Мэджести» два номера люкс на случай, если ему захочется остаться в городе, повеселиться здесь на празднике, а не ехать к себе на остров.