Только на другой день, когда русские революционеры уже покинули Швецию, полиции стало известно, что в списке Ленин был. Только там стояла его настоящая фамилия — Ульянов. А полицейские и не подозревали, что Ленин и Ульянов — один и тот же человек.

Так готовились к приезду Ленина в Россию зарубежные империалисты.

Сообщение о выезде большевиков из Швейцарии застало врасплох и других врагов пролетарской революции — меньшевиков и эсэров. Кто-кто, а уж они-то знали, сколь опасен для них Ленин! Он уже давно называл их социал-предателями, соглашателями и подпевалами капиталистов.

— Что теперь будет? — растерянно спрашивал главарь эсэров Чернов. Главарь меньшевиков Чхеидзе теребил седеющую бородку и, плохо веря собственным словам, успокаивал Чернова:

— Я его встречу… Я убеждён… почти убеждён… Ленин поймёт, что народ с нами… Поймёт, что ему выгодно быть в союзе с нами… Не враждовать с нами…

— Не согласится! — возражал мрачно Чернов. — Нет! Мы обязаны настроить против него солдат и рабочих! Всеми правдами и неправдами! В борьбе с таким врагом хороши все средства! Главное, обезопасить от него солдат. Керенский прав, что надо арестовать.

Так готовились встретить вождя русской революции меньшевики и эсэры.

Центральный комитет большевиков помещался на Петроградской стороне в большом особняке близ Невы.

Здесь уже знали: двадцать седьмого марта из Швейцарии выехали во главе с Лениным тридцать два русских революционера. Но никто не знал, когда и как доберутся они до Петрограда. С момента выезда из Швейцарии даже сёстры Ленина не имели о нём сведений.

Рано утром третьего апреля на дежурство в Центральном комитете заступил председатель Военной большевистской организации Подвойский. Обычно в особняке уже с утра было людно, но в это утро стояла непривычная тишина. Тишина не удивила Подвойского: день был праздничный. Если кто и появится, то попозже. Едва он так подумал, как распахнулась дверь и в комнату стремительно вошла сестра Ленина Мария Ильинична. Подвойский без труда уловил, что она чем-то взволнована:

— Что случилось, Мария Ильинична?

— От брата! Прочтите! — Она протянула Подвойскому телеграмму. На бланке была всего одна строчка:

«Приезжаем понедельник ночью. Сообщите «Правде». Ульянов».

Подвойский бросился к телефону. «Скорее! Скорее! Сообщить на заводы и в «Правду». Он схватил трубку, но тут же опустил её. Сегодня же праздник! Типографии закрыты, газеты не выходят, заводы не дымят. Значит, питерский пролетариат, солдаты, Красная гвардия узнают о приезде вождя только завтра, а сегодня его встретит лишь небольшая группа большевиков. Но это немыслимо! Ленина должен встретить весь революционный Питер!

Снова схватив телефонную трубку, он стал звонить в районные комитеты большевиков. Там всегда находились дежурные.

— Вы должны оповестить о приезде Ленина рабочих вашего района! — кричал он в трубку. — И не только рабочих! Все должны знать об этом!

«Все должны знать!» Но как это сделать, если не работают заводы, рабочие живут в разных концах города и адреса их неизвестны? Оставалась одна надежда: живая связь, по цепочке. Известить о приезде Ленина нескольких рабочих, с тем чтобы каждый из них немедленно сообщил об этом другим рабочим, а эти — ещё другим, и тогда по цепочке к вечеру многие рабочие узнают о возвращении Ленина.

Уже через час Центральный комитет большевиков собрался в своём особняке. Не переставая звонили телефоны, в казармы, на корабли спешили связные. О приезде Ленина узнавало всё больше и больше людей.

Большевики Выборгской стороны кроме живой связи придумали ещё и другое. На улицах появились работницы. Они несли транспаранты. На транспарантах печатными буквами было написано:

«Товарищи! Сегодня вечером приезжает Ленин! Встречайте на Финляндском вокзале!»

Высоко подняв транспаранты, они несколько часов медленно ходили по улицам Выборгской стороны. И все, кто их видел, спешили поделиться радостной вестью с другими.

Выборжцы были довольны. Они встретили Ленина тысячной демонстрацией.

— Попросим Ленина принять партийный билет от нашей районной организации большевиков, — предложил один рабочий. — Билет пусть вручит товарищ Чугурин. Он учился в ленинской школе за границей, встречался с Лениным до войны.

— Признает ли? — сомневался рабочий Чугурин. — Много годов не виделись…

Таким был Финляндский вокзал до революции.

А у Подвойского не переставал звонить телефон. Связные докладывали о своих успехах. Было ясно, что Ленина встретит не одна тысяча рабочих и солдат. Довольный Подвойский вызвал к себе председателя большевистской ячейки бронедивизиона. Высокий, широкоплечий, похожий на цыгана, богатырь Елин козырнул и, не дожидаясь приказания, радостно сообщил: солдаты бронедивизиона вышлют на площадь делегацию.

— Делегацию? — переспросил Подвойский. — Делегация — это хорошо. Но надо, понимаете, товарищ Елин, надо вывезти к вокзалу бронемашины. Надо показать Ленину, какой боевой силой уже обладает большевистская организация Питера!

— Бронемашины? — переспросил Елин. Голос его звучал непривычно глухо. — Вы же знаете, товарищ Подвойский…

— О чём?

— За самовольный вывод боевой машины виновные предаются Военно-полевому суду. Проще говоря, каторга, а может быть, и расстрел.

— Знаю. И всё же надо рискнуть, — сказал Подвойский, а про себя подумал: «Мы ещё посмотрим, кто кого будет судить». — Надо, товарищ Елин, — подтвердил Подвойский, — это очень важно!