Впереди показался скальный выступ, далеко вдающийся в ущелье. Дорога огибала его, спускаясь к самому берегу реки.

— Ну вот, — сообщил Теха, — за этим поворотом и будет Двор старого Махи. Покушаем там, отдохнем и дальше пойдем. Идем ходко, так глядишь, к завтрему вечеру доберемся до Кумеса, а там и Ивица рядом. Нам бы только Ивицы достичь. И отогреемся и отъедимся. Мамка такие пироги печет, верь ты мне, с чем хочешь, хоть ни с чем, а за уши не оттянешь! — разглагольствуя так, он завернул за выступ скалы, и внезапно остановился. Так неожиданно, что Слава чуть не уткнулся ему в спину. В двухстах метрах впереди, горелыми остатками досок чернело пожарище. Кое-где еще поднимался дымок. Ветер дул путникам в спину, иначе они бы уже давно знали то, что теперь говорили им глаза.

— Этот, что ли Двор?

Мальчик молча кивнул.

— Покушали жареной рыбки, — заключил Слава, — с тюрлей…

Они подошли поближе. Забор, окружавший Двор, кое-где уцелел, а вот ворота были вынесены начисто. Теха показал Славе на землю — пепел, устилавший всю усадьбу, был испещрен трехпалыми "птичьими" следами. Также во множестве тут были отпечатки огромных косолапых ступней.

— Выходит, они уже успели тут побывать. И притом, довольно большой компанией, — озвучил Слава и без того понятную вещь.

— Получается, что мы за ними топали все время. Ну, дела! — Теха, ожесточенно поскреб затылок. Что ж теперь делать, а? — он жалобно посмотрел на своего спутника. Как же мы теперь до Ивицы доберемся?

— Слушай Теха, а другой дороги здесь нет, только эта?

— Дальше будет развилка, — мальчик махнул рукой вперед, — еще через осьмушку дневного перехода где-то. Там Подгорица впадает в Сожу — одна дорога прямо, через Каменный Брод к Ивице и дальше по Оравской дороге в Кумес — крепость на перевале Чирак-Таш, а другая на полдень сворачивает вдоль Сожи, до Узмени. Там начинается Верхнесожский вир — вотчина господаря Витовта.

Слава оценивающе осмотрел пожарище. Судя по тому, что кое где угли уже успели остыть, хэку были здесь еще утром. Интересно, в какую сторону они пошли дальше?

— Как думаешь Теха, в какую сторону они пошли?

Тот пожал плечами:

— Кто ж их знает, Проклятых? Только Кумес им не взять. Там ущелье совсем узкое, стеной перегорожено, кругом скалы отвесные. А в крепости дружина крепкая и магики. Нет, — он покачал головой, — не взять им крепость на перевале!

— Ну, если ты говоришь, что не взять, значит у них один путь — на юг? И тогда мы сможем пройти через Каменный Брод.

Теха горестно вздохнул:

— Грех, конечно, так говорить… но надеялся я, что Проклятые в сторону Лина ушли. А теперь…

— Да что ты разнюнился? Доберемся мы до твоей Ивицы!

— Да-а, доберемся… физиономия Техи олицетворяла само уныние, — "рыжие" со своими оборотнями наверняка засад понаставили. Уходить надо обратно.

— Куда обратно? — Славе нисколько не улыбалась перспектива возвращения в разоренную деревню.

— В Лин пойдем, больше некуда.

— Да? А если они и там? Соображаешь, что говоришь? А если следующая партия за нами уже идет? Ты что думаешь — они такие тупые, что решили одним отрядом всю страну захватить?

Но мальчик ничего не думал, он уселся в пыльную траву возле обочины дороги и, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос.

Слава обошел остатки усадьбы, поднялся на небольшой взгорок и оттуда осмотрел окрестности. Внизу искрилась, шумела Подгорица, точно змея, извиваясь в своем узком русле. Через нее, на ту сторону ущелья был перекинут небольшой мостик. Простой, без всяких перил. К нему со стороны усадьбы вела, почти незаметная в прорастающей новой траве, дорожка, даже скорей тропинка. "А если… подумал Слава, — если перейти на другой берег и взобраться на во-он тот холм, то дорогу будет видно далеко вперед. Может быть, даже до самой развилки. Вряд ли, конечно, хэку со своими подручными будут отсвечивать на виду, но глянуть, что там твориться, в любом случае не помешает. А то пойдешь по дороге и столкнешься с ними нос к носу…"

— Эй, Теха, — повернулся он к мальчику, показывая рукой в сторону холма, — что там может быть? Над чем птицы могут кружиться?

— Птицы к добру не кружат! — буркнул Теха.

— К какому, блин, к добру, не к добру?! Я думаю надо туда сходить. Забраться на холм, глянуть на окрестности. Пойдем — вдруг там людей встретим, узнаем что-нибудь! Сколько можно шляться в одиночестве?

— Да незачем нам туда идти! — уперся Теха. Откуда там люди? Может там какая-нибудь дохлятина, вот воронье и кружит. Нет, не нужно, нам туда ходить!

— Ладно, — не стал с ним спорить Слава, — не хочешь идти, подожди меня здесь. Я быстро схожу и вернусь, — и он решительно пошагал вниз к мосту.

Теха, нерешительно, потоптался на месте, подхватил тубус Славы и недовольно ворча, поплелся следом.

До места добрались минут через двадцать. Дорожка, не пожелав подниматься на холм, зазмеилась в обход. Тут Слава и нашел сапог.

Сапог был скомкан, будто его кто-то топтал, долго и с наслаждением. Мятое голенище разорвано, а потертая подошва уныло глядела в небо. Теха попятился назад, словно это был не сапог вовсе, а какой-то хищный зверек. Потянул Славу за локоть.