— Вы палач? — спросил Данька у Берубоя, на миг отрываясь от чтения.

— Почти, — холодно кивнул однорукий почтальон. — Я семаргл.

— Замечательно, — сказал Алексей Старцев, принимая из Данькиных рук смятый листочек. — Вот и Степан объявился. А мы думали, он пропал.

— Не надейся! — вздохнул Данила Каширин. — Теперь берегись: не скоро отвяжется.

Очень надо мне к ним привязываться! Своих дел хватает: девочкам-вилочкам новые платьица заказать, в зимнем саду балюстраду отремонтировать… К тому же — давно обещал реваншисту фон Кульбитцу ответный матч в лаун-теннис.

Вы думаете, мне самому нравятся все эти прологи и послесловия? Да если хотите знать, я специально вылез из бассейна — только для того, чтобы набросать несколько слов напоследок. Так сказать, подвести итоги прошедшего дня.

Ну, как вам нравится Игра? Могло быть хуже, правда? Судите сами: все три героя по-прежнему живы; более того — очевиден прогресс! Вашему покорному слуге удалось-таки навернуть разные красивые и полезные погремушки на наших строптивых друзей. В результате — Мстислав больше не голодранец, а чуть ли не второй человек во Властове. Алешка Старцев заслужил народную любовь и теперь горделиво величается Лисеем Вещим. А Данила… вау. Просто вау. Молодец парень. Звездная карьера на богатырском поприще.

А ведь поначалу Данька оказался крепким орешком — никак не получалось влиять на его могучую психику! Как я с ним намучился, это отдельный рассказ на триста страниц. Вила Шнапс, подосланная под видом богатырки Псанечки, так и не смогла ничего добиться! Вопреки ожиданиям Данила не клюнул на идеологическую наживку, не заинтересовался идеалами большой арийской войны за древнюю языческую религию предков. Тогда я отозвал Шнапс и выслал моего милого Пустельгу, то бишь полковника Берубоя (он же господин «Стелс-1»). Признаться, Пустельга мог зацепить Даньку гораздо раньше, но — мне крепко портил игру таинственный старичок Посух, взявшийся невесть откуда и постоянно путавший карты. Этот Посух почему-то крепко отпугивал моих вил (и даже Берубоя!) от Данилы. Кроме того, старик влиял на Даньку крайне неблагоприятно: пробуждал такие вредные, небойцовские качества, как «совесть» и «личность». На мое счастье, Данила слишком увлекся славянской магией (которая, как известно, эффективно подавляет как раз таки «личность») — поэтому старому плешивому пасечнику не удалось разрушить звездное будущее моего Даньки-Ланцелота. Помните момент с веслом? Я жутко испугался. Данила почти сел в эту лодку, еще мгновение — и он готов был бросить все, отказаться от имиджа властовского наследника и уплыть куда-то в никуда на поиски своего дружка Потыка. Ситуацию спасло только то, что Данька к тому времени порастерял уже несколько сотен очков «личности», и гвоздевраный перстень крепко держал его, как рыбину на стальном крючке.

С другой стороны, сработал мой главный «крючок» — мстительность. Данила уже сжимал в кулаке обломанную рукоять Потыкова меча! Если б вы знали, чего мне стоило раздобыть этот меч — при живом-то Потыке! А сломать стоклятый клинок и вовсе казалось невозможным — ладно, вебмастер Болен помог, прислал специальное оборудование. Остальное вы знаете: обломанный клинок подействовал чудно. Данька решительно и, надеюсь, бесповоротно встал на лыжню будущего Ланцелота. А с уходом плешивого пасечника на него и вовсе можно влиять напрямую! Так завязалась полезная дружба Даньки с Пустельгой, то бишь Берубоем. Очень перспективный тандем.

Буквально несколько слов о Мстиславе. Тут вообще полный триумф. Вила Текила тупо познакомилась с ним на берегу озера, и очарованный Бисер намертво пристегнулся к роскошным юбкам ее камуфляжного сарафана. Как говорится — что вижу, то люблю. Конечно, и здесь не все просто. Чуткий перстень, по-прежнему нацепленный на Славкин палец, сигнализирует мне о неприятных тенденциях: во-первых, Бисер почему-то зауважал посадника Катому. Во-вторых — это звучит неправдоподобно, но Бисер способен на все — появились первые подозрения на растущее чувство… к кому бы, вы думали? Ни за что не догадаетесь. К Метанке!

Надеюсь, это не повлияет на Славкины перспективы при посадниковом дворе. А если и повлияет, то — положительно. Подобная страсть может принести немало пользы делу. Я позабочусь.

Теперь — Алешка Старцев. Как вы помните, я планировал сделать из него этакого славянского короля Артура — а потому, как вы понимаете, всячески старался развить в его характере горделивость и харизму. Поначалу дела шли туго, очень туго. Со Старцевым вообще проблемы: во-первых, ужасно раздражает его нудная «нравственность», мешающая Алешке делать неожиданные и эффектные игровые ходы. Во-вторых, к Старцеву не особенно подступишься: золотая цепь на шее, кругом крещатые хоругви… Нельзя подослать вилу, как к остальным героям. Поэтому — пришлось оказывать на его психику косвенное воздействие.

И согласитесь, недурно получилось. Разве плох финт с возмутившейся речкой Влагою? Как он сразу себя зауважал! А ведь, признаться по совести… это я пустил по Влаге мусор и обломки мостов. Наведенные Кумбал-ханом переправы были… почти сплошь железными. Точнее, сработанными из железного дерева, так называемой сухотной падубы. Мосты оказались настолько добротными, что даже могучая Влага-матушки, бурля и гневаясь на агрессоров, не могла оторвать от инженерного чуда ни одной доски. Пришлось помочь речке, подослать пару вил-диверсанток… В итоге — свежая легенда о мудром греческом князе распространяется в народе, и гордыня нашего друга Старцева вырастает сразу на добрых 150 талантов! А когда его начали называть Вещим — вообще держись: гордость стала прибывать по 10 пунктов в час! Я был рад. Впрочем, надо признать: Старцев меньше всех покорился моей воле. Из троих друзей он крепче всех придерживается бредовой идеи разыскивать мифического муромского паралитика и превращать его в богатыря Илью. Ну — ничего. Камелот не сразу строился.