Нет, эдак волшебный бизнес не пойдет. Я начинаю — хо-хо! — перестройку. Свет! Мотор! Сменить декорации! Аквариум сюда с морскими гадами! Гигантское окно в ночной город — и чтоб трепалась занавеска! Огромный стол и кожаный диван! Музыка!

Вокруг все весело и быстро завертелось: бледный BJ покатился в угол, в ужасе срывая с шеи стильный желтый галстук от Hermes; вилы испуганно забились под потолок… Я взмахнул руками — клетчатый плед взметнулся пыльной волной — и началась песня. «Это будет мой уютный офис, замшевое сердце империи Траяна», — шептал я, наблюдая, как стремительно раздвигаются стены, уходит вверх зеркальный потолок и отвердевают, золотисто стекленея, наполняясь солидной тяжестью мореного дуба, массивные очертания добротной офисной мебели. «Я стану сверхновой… СУПЕРЗВЕЗДОЙ! Много денег, машина — все дела!» — волнительно вступил оркестр где-то за кадром, и незримый шелковый смычок тотчас скользнул по струнам сердца: маленький сейф с тугой дверцей, зеркальный бар с лафетом для бутылок… Красноватая поверхность стола не должна быть пустой: газеты, любые газеты! кассеты, россыпью видеокассеты! Папиросный пепел кружится воздухе, здесь и там повисли звонкие телефонные трели! Дикторша программы срочных новостей задыхается, как крупная рыба распахивая пунцовый рот на пол-экрана! Пепельницы, стаканы везде, недопитое бренди, обкусанные сигары, десятки шариковых ручек раскатились по наборному паркету! И — теперь — с радостным трепетом — самое главное: здесь, у меня, на письменном столе… Плоский, как златая пластина, и черный, как жирная кожа любимой негритянки. Маленький такой, пахнущий теплым пластиком и крепким капуччино. Вот он, утонченный потомок «Ундервуда», извращенный гибрид печатной машинки с классическими конторскими счетами — помните сухое пощелкивание костяшек… оно еще слышится в мягком хрусте упругой клавиатуры с красноватыми иероглифами (ведь это давно уже не буквы, это сакральные символы, ключи от другой реальности — все эти смайлики, и решетки, и звезды, и улиткообразные «собаки»). Как дрожит эта теплая мышь, как прогибаются ее нежные ребра под пальцами повелителя-юзера! Милое жадное чудовище с атомным микропроцессором внутри… Да, это он. Бялорусский ноутбук «Витебьск», щедро осыпанный бутербродными крошками.

Только — в четыреста раз мощнее прежнего. Потому что отныне у меня есть… медовый Банк! Слышите шипение? — это ползут ласковые змеи толстых кабелей, соединяя хозяйский ноутбук с пчелиными ульями. Уловили бульканье? Это разогретый мед струится в проводах! Несложная программа преобразует вкусовые характеристики меда в четкие буквы виртуальной кириллицы: добро пожаловать в сладкий архив Вещего Траяна! Вот замигали лампочки на ближайшей колоде: изнутри улья гудит и потрескивает — вы думаете, это пчелы? Нет! Это летучие кусачие байты томятся под деревянным корпусом медового стримера. Они ждут своего часа.

Я колдовал себе офис. Дворец лихорадило. Из стен гроздьями полезли разноцветные трубы коммуникаций, запахло озоном и синтетическим моющим средством «Аякс». На дворе гулко и часто взрывались ветхие теремки да горницы: на их месте из ржавой пыли выступали новенькие корпуса. Бастион Рарога задрожал и обвалился: здесь разместится увеселительный комплекс «Crazy Whores» с тотализатором, кунсткамерой и многоуровневыми гаражами на крыше. Лебедям в пруду придется привыкнуть к двухметровой искусственной волне для серфинга. Престарелые жрецы притерпятся к громкой музыке, освоятся в кегельбане и бильярдной. Вот и славненько. На глазах меняется облик родного края. Внедряются новые технологии. Гудят стропила. Постукивают невидимые отбойные молотки. «Столп Децебала» уже вполне смахивает на черную щепку постиндустриального небоскреба, а «Триглавая Твердыня» неуклонно превращается в водонапорную башню сиреневого цвета с желтой надписью: «STEVE TESHILO & THE BANSHEES, Inc».

Я откинулся на жесткую спинку готического кресла, украшенного зверскими мордами и стальными шипами… Вебмастер немного устал. Могу я разрешить себе глоток виски в день триумфа? Сейчас проверим. Соткать из пустоты стакан с настоящим, 12-летним «Гленморанжи» — это непросто. Небось даже посложнее, чем превратить запыленный чердак средневекового шамана в стильный офис виртуального мага.

Глоток индивидуального солнца — звон золота на льдистом дне стакана. Всего в два пальца толщиной… Вдох любексовой пыли — глаза закрыты, и медленно протянута рука — вот так, ладонью кверху. Тихо-тихо: уже холодит кожу… затвердевает под пальцами ленивая тяжесть квадратного тамблера… Сухой хруст льдинок в стакане становится мягче: теперь они трутся в золотистом ячменном масле. Не раскрывая глаз: осторожный глоток.

— Проклятие! — Я взревел и запустил стаканом в стену; банши взметнулись с испуганным визгом, а побледневший BJ спрятался за кадку с искусственной пальмой. — Тысяча червей в печень Билла Гейтса! Этого не может быть!

Виски был некрепким.

Все пропало. К чему дворцы и секретарши, если не будет нормального виски? Засада. Подлость. Так нечестно. Что за жуткая игра: даже не фэнтезийный квест — какая-то сага безалкогольных ужасов.

— О властительный Император! — донесся вдруг голос из-за пальмы: я увидел в пластиковой листве старческое личико BJ, уже облаченного (как и подобает администратору в его должности) в хромистый костюм-тройку от «Zenya». — Осмелюсь напомнить Императору, что силы волшебного цветника весьма истощены… В ходе недавней битвы на острове сгорело много любекса… Кроме того, значительная часть чудодейственной пыльцы израсходована на перестройку дворца…

— Как?! — Я резко обернулся. — Ты хочешь сказать, что… мне не хватит вдохновения?

— О властительный! Капища божественного вдохновения Траяна безмерны… Однако… судя по всему, на сегодняшний день волшебной пыльцы недостаточно.

— Но я не могу без виски!

— Надобно сажать новые цветы. Или отменить прежние приказы. Например… я советую развеять железную курицу. Она поглощает слишком много пыльцы…

— Уничтожить трицератопса? — Я вздрогнул. — Ни в жисть. Моя Изба — моя крепость. Да я скорее откажусь от всех этих размалеванных старух с арбалетами!

О! Недурная идея. BJ выпрыгнул из-за пальмы, пытаясь помешать:

— Нет! О, повелитель! Вилы и босоркани — твои защитники и слуги! Не уничтожай… Они так преданны!

— Преданны, но уродиливы, — отрезал я. Мое кресло выплыло из кабинета на огромный балкон небоскреба. Чудесный вид отсюда, с верхнего этажа «Децебал билдинг»! Мигают огоньки, тихо плещет неоновое зарево витрин… Внизу гудят барабаны, бегают с копьями ликующие толпы престарелых амазонок. Жаль огорчать вас, но…

Вы уволены. Без выходного пособия. Бай-бай.

Музыка прервалась! Разом погасли огненные точки факелов, за спиной в ужасе застонал верховный жрец… Я поглядел вниз: забавно! Старушки лопались одна за другой, будто созревшие грибы-дымовики, шумно выпуская из сморщенных шкурок облачка табачной вони… Патрульные босоркани и штурмовые банши, чернорабочие «дивьи бабы» и рассыльные «стригие жинки» — тысячи виртуальных химер, созданных поколениями моих предшественников, испарялись без следа. Они снова превращались в пыльцу. Я сразу ощутил, как густо запахло любексом: теперь мне хватит вдохновения на целую бочку «Гленморанжи»!