В тот день, 10 ноября 1657 г., последнее слово осталось за Сантинелли. Отец Лебель появился как раз в начале выяснения отношений между королевой и молодыми людьми.

Кристина едва ответила на приветствие священника.

– Отец мой, верните мне пакет с письмами, который я вам передала.

Королева была уверена, что Мональдески предал ее. Она пыталась заполучить неаполитанское королевство, маркиз вел переговоры от ее имени. Пакет, возвращенный отцом Лебелем королеве, содержал в себе копии писем, которыми обменивался ее оруженосец с испанцами за спиной Кристины.

– Предатель, – крикнула королева Ринальдо, показывая ему письма. Мональдески пытался отрицать очевидное, утверждая, что письма поддельные. Письма была действительно написаны не Мональдески, а переписаны рукой королевы, а подлинные были уже за корсажем. Так что он только разозлил ее, отпираясь. Бросив ему в лицо настоящие письма, она воскликнула:

– Ну а теперь вы узнаете свой почерк?

Несчастный Ринальдо попытался переложить вину на третьих лиц. Кристина молча слушала его. Маркиз бросился на колени перед ней и стал молить о прощении. Сантинелли и двое его людей вынули шпаги из ножен. Они ждали знака королевы. Но Ринальдо встал с колен и увлек королеву в сторону, уговаривая простить его.

«Ее величество не возражала ему, а, наоборот, очень терпеливо слушала, не выражая ни нетерпения, ни гнева» – так рассказывал отец Лебель.

– Отец мой, вы видите и будьте свидетелем, что я не злодейка, ничего не выдумала и дала этому предателю, этому коварному человеку, более чем достаточно времени для оправдания.

Целый час Мональдески пытался оправдаться под холодным взглядом Кристины. Вспоминала ли она в это время, что любила его? А может, она мстила за его ласки, за минуты счастья на его широкой груди, когда она чувствовала себя слабой и счастливой женщиной?

Воспользовавшись моментом, когда Ринальдо переводил дух, королева обратилась к отцу Лебелю:

– Я ухожу, а вы подготовьте его к смерти, позаботьтесь о его душе.

Священник хотел еще раз заступиться за несчастного, но королева ответила:

– Я не могу простить его. Я разговаривала с ним, как с верным подданным, передавая ему все свои самые секретные планы и мысли. Я относилась к нему, как к брату, его совесть должна стать его палачом.

В последний раз она посмотрела на своего любовника и сказала:

– Думайте о душе, маркиз, вы должны умереть!

И шагом королевы, а не судьи, она покинула галерею. Теперь Ринальдо Мональдески был один перед священником и тремя убийцами, которые торопили его с исповедью. Приговоренный бросился на колени перед Сантинелли, умоляя своего соперника пойти просить милосердия для него у королевы. Офицер подчинился вопреки чувству ненависти к осужденному. Вернувшись на галерею, он лишь повторил слова Кристины:

– Маркиз, думайте о Боге и о своей душе, вы должны умереть!

Ринальдо разрыдался и умолял теперь священника пойти к королеве. Лебель согласился. Он вошел в комнату, королева была одна. На ее лице не было следов ни волнения, ни гнева: «Я подошел к ней, – рассказывал монах, – встал на колени, со слезами на глазах умолял ее о милости и пощаде».

– Я прошу милости, мадам, ради страданий Христа!

– Я очень раздосадована, что не могу выполнить вашу просьбу, святой отец, – ответила королева. – Вероломство и коварство этого несчастного столь очевидно, что он не может рассчитывать на мое милосердие. Многие злодеи были колесованы за меньшие прегрешения.

Лебель набрался мужества и сказал:

– Мадам, вы находитесь в доме короля Франции. Что он скажет об этой казни? Одобрит ли он этот поступок?

Кристина возмутилась:

– Мне по сану принадлежит право судить людей, где я хочу и когда я хочу. Я не пленница короля Франции и нахожусь здесь по своей воле. Я хозяйка своих поступков и отвечаю за них только перед Богом. И потом, у меня есть примеры.

После этого намека на убийство герцога де Гиза Генрихом III и Кончини Людовиком XIII, отцу Лебелю ничего не оставалось, как вернуться на галерею, но он попытался еще раз:

– Мадам, отдайте маркиза в руки королевского суда, пусть его осудят, соблюдая все формальности. Вы получите полное удовлетворение и примените таким образом свое право решать судьбы людей!

– Как, отец мой, – ответила королева, – я, кто олицетворяет собой правосудие, я – владычица моих подданных, должна хлопотать о предателе, пойманном с поличным в моем же доме, имея доказательства преступления, написанные и подписанные его рукой!

– Но, Ваше величество, вы сторона заинтересованная…