— Я сам допрошу девушек, а протоколы передам вашей комиссии, — предложил он.

Это подействовало. Кабулке согласился.

— Ну хорошо, только ты уж смотри, подготовь всё так, чтобы мне потом осталось только подмахнуть свою фамилию, — потребовал старший скотник.

В тот же день Ренату и Бритту вызвали в контору. Александр Кнорц сидел за своим столом с видом заправского следователя.

— Подойдите ко мне ближе! Комиссия по расследованию несчастных случаев нуждается в ваших показаниях. Видите, к чему привела эта дурацкая история с лошадьми… Вы должны говорить только правду, ничего не скрывая и не о чём не умалчивая. Ты, Рената, присаживайся сюда, к моему письменному столу. А ты, Бритта, пока что выйди. Я допрошу вас каждую в отдельности.

Бритта, надувшись, вышла в коридор.

— Ну и обезьяна! — сердито ворчала она. — Он ведёт себя так, будто мы совершили преступление…

Допрос начался. Фрейлейн Лобеданц приготовилась стенографировать. Кнорц сразу же начал плести свои сети.

— Ты принимала повозку вместе с Бриттой Лампрехт. Почему же твоя приятельница не вернулась вместе с тобой? — спросил Кнорц.

Рената ответила, что Бритта осталась в городе, чтобы получить свой велосипед. Кнорц хитро прищурился.

— Так, — сказал он. — Значит, она покинула тебя без разрешения?

— Нет, господин Бауман разрешил ей остаться, — возразила Рената, торопясь защитить подругу.

Александр Кнорц поднял брови.

— Гм! Интересно, очень интересно! Отметьте это, фрейлейн Лобеданц. Запишите так: «Ученица, которая сопровождала возницу, с разрешения воспитателя занималась в рабочее время в Борденслебене своими личными делами». Действительно, это очень многое разъясняет. Ты, Рената, можешь идти. Пришли свою приятельницу.

Ренату отпустили. Теперь за столом, напротив Кнорца, сидела Бритта.

— Правда ли, что после того, как вы сдали капусту, ты отправилась за велосипедом?

— Да! — сказала Бритта испуганно.

— И коллега Бауман разрешил тебе это?

— Да.

— Сколько времени ты оставалась в городе?

— Мой велосипед ещё не был починен. Мне пришлось ждать.

— Сколько времени?

— Полтора часа, — робко призналась Бритта.

— Полтора часа! — повторил Кнорц таким тоном, будто девушка сказала «три дня». — Запишите, фрейлейн Лобеданц: «Ученица Бритта Лампрехт с ведома и дозволения преподавателя задержалась в Борденслебене на полтора часа». Дело было именно так, не правда ли? — спросил он, угрожающе посмотрев на Бритту.

[Картинка: i_016.png]

Взволнованная Бритта закрыла лицо руками. Она вспомнила, как Вальтер Бауман, помогая им грузить капусту, внушал ей, чтобы она не задерживалась слишком долго в городе и непременно возвращалась домой вместе с Ренатой. Бог ты мой! Вдруг сейчас обнаружится, что она действовала самовольно. Тогда Кнорц скажет, что и она виновна в этом несчастном случае.

Кнорц начал терять терпение.

— Что тут долго раздумывать? Так это было или не так?

— Так, — трусливо сказала Бритта, не глядя ему в лицо.

— Ну и хорошо!

Кнорц не скрывал своего удовлетворения. Всё, что ему требовалось, было записано теперь чёрным по белому.

— Фрейлейн Лобеданц, перепишите немедленно протокол на машинке и, пожалуйста, в шести экземплярах. — Он вскочил со своего места. — Какая безответственность! Мне всё это сразу же показалось крайне подозрительным. Если бы в повозке были обе девушки, несчастный случай не произошёл бы. Коллегу Баумана можно поздравить: эта история будет стоить ему места. Я позабочусь о том, чтобы его привлекли к ответственности.

И он с торжествующим видом забегал взад-вперёд по комнате. Бритта поднялась со стула. Она нерешительно стояла у письменного стола. Заведующий хозяйством чуть не сбил её с ног.

— Что ты тут делаешь? — набросился он на неё. — Иди скорее работать. У меня ученики не болтаются по полтора часа без дела. А ну, давай-давай! Отправляйся в амбар чинить мешки.

Рената ждала подругу у дверей конторы. Она сразу же заметила растерянное лицо Бритты.

— Что случилось?

— Ах! — Бритта была готова расплакаться. — По-моему, мы сделали ошибку.

Она рассказала Ренате всё, что услышала в конторе. Правда, о том, что она переложила свою вину на воспитателя, Бритта сочла за лучшее умолчать.

Рената была возмущена.

— Слушай, если Кнорц действительно хочет сделать пакость Бауману из-за твоего велосипеда, то нужно ему помешать…

— А что мы можем сделать?

— Пока ещё не знаю. Во всяком случае, одно ясно: мы должны сейчас же всё рассказать ребятам.

Сначала о допросе узнали только девушки. Двумя часами позже это дошло и до юношей. Факир был возмущён: