Бонд с деловым видом вышел, пытаясь выглядеть небрежным и уверенным. К БМВ приблизились двое оперативников, Кареглазов кивнул им и поспешил к дверям станции, где скрылись аномалы.

Мальков все это время оставался на связи и, как только дверца за Бондом захлопнулась, снова заговорил:

— Вася, быстро предупреди своих! При хохле никаких разговоров по работе Комитета не вести, объектов «аномалами» не называть. Легенда: Маг и Тьма — экотеррористы из радикальной группировки, устраивают взрывы на химпредприятиях и в лабораториях, где работают с животными. Правильно, ты пока едешь за нами, дальше посмотрим. Нет, Мага с Тьмой не берем, пытаемся через них выйти на группу Жреца.

Титор, проводя взглядом Бонда, нырнувшего в подземный переход, сухо констатировал:

— Мудак.

Потом щелкнул пальцами и сказал Малькову:

— Не отключай Караулова и послушай меня. Седой, который появился сначала у дискотеки, затем на границе… В первый раз его ведь более-менее разглядели?

— Горбонос говорил: за пятьдесят, животик, борода, седина, — подтвердил Мальков. — Василий, это я не тебе. Будь на связи и молчи.

— Борода может быть накладной, — заметила Дина.

— Возможно, — согласился Титор, — но вопрос в другом: он следил за аномалами и прикрывал их. Что, если и сейчас следит?

— Василий! — немедленно заговорил Мальков. — Внимание! Пусть твои контролируют насчет «перекрестной слежки». Ты понял, о чем я? Да, пожилой бородач с брюхом. Возможно, бороды нет. Действовать крайне осторожно. Сообщи им немедленно, он опасен!

Поезд метро катил по открытой ветке. За окном пролетали дома и деревья, по соседним рельсам в обратную сторону пронесся другой состав. Людей набилось много — утро, час пик. Но «Лесная» была первой станцией, так что одержимые успели занять места и теперь чинно сидели в конце вагона. Парень глядел в окно напротив, а девушка устало опустила голову и уставилась на свои колени, обтянутые черным.

Егерь стоял в середине вагона у дверей, поставив портфель между ног, читал местную газету. То есть делал вид, что читает, — украинский он знал плохо. Несмотря на обилие пассажиров, с занятой им позиции одержимые были хорошо видны. Шерстяную шапочку пришлось снять — слишком броская примета, и без нее охотник чувствовал себя словно голым. Фольга защищает от некоторых излучений, и шапочка была одним из способов спасения от возможной пси-атаки альенов. Но находясь так близко от одержимых, уже дважды видевших его, Егерь не рисковал надеть ее снова.

Время от времени охотник незаметно поглядывал на троих мужчин в штатском — красавца, которого засек на улице, и еще двоих. Они делали вид, что незнакомы, но у Егеря глаз был наметан, и он прекрасно видел: эти трое заодно.

Егерь оставался спокоен и собран, хотя ситуация не нравилась ему все сильней. Во-первых, он был вынужден шататься по столице чужого государства с оружием. Во-вторых, хотя красавца в пальто он не принимал всерьез — повадки у того были слишком уж показушными и неубедительными, — двое других, явно профессионалы, могли засечь Егеря так же, как он засек их. Наконец, в-третьих, теперь он совсем не был уверен, что сможет легко «стереть» одержимых.

Один из парней, стоящий у поручня вполоборота к охотнику, поднял руку, коснувшись гарнитуры на ухе. И тут же сидящий посередине вагона второй оперативник подался вперед, слегка нахмурившись.

Егерь понял: этим двоим звонят.

Красавчик ничего не замечал, он то и дело исподтишка посматривал на одержимых. Оперативники выслушали сообщение, один опустил руку, второй снова сел ровнее.

А потом они повернули головы в разные стороны и стали внимательно оглядывать вагон, сканируя взглядами лица пассажиров. Егерь ссутулился, прикрываясь газетой. Плохо, очень плохо. Он был на грани разоблачения касовцами.

Да и сама идея — «следить» вместо «убить при первой возможности» — возмущала его. Раньше Пси-Фронт не требовал от него полумер… Впервые за двадцать лет работы у охотника возникло сомнение в правильности методов организации, которой он отдал всего себя с потрохами. И первое, еще слабое сомнение это могло потянуть за собой другие, более серьезные подозрения.

К вечеру потеплело, и Яна уже не мерзла. Несколько часов аномалы шатались по городу. Сходив в Киево-Печерскую лавру и пообедав в забегаловке возле Днепра, снова спустились в метро, доехали до станции «Контрактовая», а оттуда подошли к нижней части Андреевского спуска и стали неторопливо подниматься по нему.

— Какой сегодня день недели? — спросила Яна.

Стас, вскинув брови, пожал плечами.

— Надо же — не знаю! Может, спросим? — Он шагнул к тощему мужчине, похожему на престарелого хиппи, который продавал картины, развешанные на железной ограде Андреевской церкви. Судя по изображениям на полотнах — по меньшей мере странным изображениям, — нарисовал их «хиппи» сам, и при этом не обошлось без психостимулирующих веществ.

Художник не таясь глядел на коленки Яны, и она дернула Стаса за рукав.