Бриссен Гильберт
Шрифт:
- Где–то было. Но внизу плещется море — и нам не прорвать его густые воды.
- Море Бессознательного?
- Да. С каждым упавшим плодом оно все выше и выше, и сны мертвых тают в его водах. Вырони что–либо туда — и не вернешь прежним. Я боюсь этого места — оно слишком хаотично, чтобы чувствовать себя в безопасности.
- Ты бывала там?
- Может быть. Некоторые места несут в себе его печать — словно песок и ракушки после наводнения. Оно в каждом из вас — как материал для мыслей, как плоть сна. В какой–то степени из него сейчас состою и я.
- Надеюсь, когда–нибудь я тоже его увижу.
- Ты видел его во снах, пока не научился ими управлять. И сейчас море спит в тебе, глубоко, питая солеными водами разум.
- Но я мыслю логично, где же бессознательность?
- Твои мысли — пар ее вод, пресный и теплый. Вряд ли возможно освободиться от них, да и не нужно. Высшая мудрость — держать их в узде, не позволяя выплескиваться в сердце.
- Знаешь, после Либер Кламорис загадки уже не кажутся мне привлекательными.
Мы свернули к одной из ветвей, пронеслись по нескольким развилкам и оказались перед четырьмя снами, один из которых чем–то меня насторожил. В его свечении было нечто неправильное, нездоровое. Рядом засыхала нить пятого, чернеющая и осыпающаяся во внешнюю пустоту.
- Это наш клиент?, — указал я Соу на «порченый» сон.
- Да, он самый. Но не думай, что это признаки комы. Тут нечто другое, с чем я еще не сталкивалась. Надеюсь, это нам не помешает.
- Наше дело разбудить его, остальное дело врачей.
- Тут не в здоровье дело — но нет смысла гадать. Или хочешь поискать других?
- Если отступать перед всем неизвестным — тайны загонят тебя в угол. Пошли.
Сон встретил нас занятными декорациями. На тесном деревенском рынке кипела жизнь, люди толпились у прилавков, продавцы выкрикивали какие–то зазывные скороговорки. Все они были отмечены ирреальностью — срезаны, словно где–то стоял мощный прожектор, выхватывающий некоторую их часть из небытия, оставляя невидимым остальное.
- Она где–то здесь, ориентируйся по видимой стороне людей.
- Я уже догадался. Забавно, оказывается, выглядит солипсизм со стороны.
- Что? А, ты об этом. Кстати, заметь, ее власть здесь достаточно сильна, чтобы не позволять нам дорисовывать картину. Вот только она об этом не знает.
- Кем ей приходится наш объект?
- Понятия не имею. Но он ей определенно небезразличен.
- Кажется, я ее вижу. Вон та торговка травами, не?
- Вперед. Надо вывести ее в место потише.
- Так пусть уберет их, всего–то.
- Не вздумай! Если она поймет, что спит — может проснуться, а это смертельно опасно!
- Ладно, потом объяснишь. Буду осторожен.
- Помалкивай пока. Я справлюсь.
Соу подошла к травнице — немолодой, но все еще неплохо выглядящей японке и быстро заговорила о чем–то, то и дело указывая в сторону. Сперва я не мог понять ни слова, но все же как–то улавливал смысл — речь шла о редких травах, а я был представлен в качестве западного путешественника, который якобы собирал все специи мира.
Травница подошла ко мне, поклонившись в приветствии, и потащила за руку в сторону внезапно появившегося домика, бормоча что–то о цене и качестве. Краем глаза я видел, как исчезал рынок и даже на мгновение испугался за Соусейсеки, но она уже была внутри.
Сидеть на циновке было не очень удобно, пока я не напомнил себе, что это сон и ноги мои затекать совсем не должны. Краем уха я слушал щебетание Соу, делая вид, что заинтересован растениями, которые, кстати, действительно могли бы свести с ума ботаников, если бы росли наяву. Мало–помалу я угадал идею их беседы — японка делилась своими невзгодами, основное место в которых занимал именно не желающий просыпаться муж. Как оказалось, он впал в кому не из–за болезни, а от нервного потрясения — одна из машин, которые он проектировал, стала причиной аварии на заводе пиротехники, в которой погиб его сын.
Тогда это прозвучало довольно убедительно — чем не причина? Жаль, что я забыл, в каком мире живу.
Соусейсеки тем временем старалась вовсю — и скоро пора было вступать в беседу мне.
- Скажите, вы действительно можете входить во сны так же просто, как в этот дом,
- Да, это так. Войти и выйти в этот дом так же просто, как и в видения спящего.
- И вы можете помочь разбудить того, кто спит…слишком долго?
- В мире все подчинено равновесию. Если я помогу вам, это сдвинет чаши весов.
- Неужели никак нельзя?
- Отчего же? Просто нужно будет качнуть весы в другую сторону — это просто.
- И что я должна буду сделать?
- Выслать денег тому, кто возьмет на себя заботы о равновесии.
- Денег? Так просто?
- Не совсем. За эти деньги некто оторвется от собственных дел, чтобы приехать в вашу страну и исправить последствия.
- И Рицу проснется?
- Несомненно.
- А это очень дорого?
- Смотря насколько сильно вы цените вашего Рицу.