Александр Дюма размышлял о том, как грубость и вежливость отражаются в русском языке: «Русский язык не имеет промежуточных определений. Либо ты "брат", либо "дурак"; если ты не "голубчик", значит, "сукин сын". Перевод этого слова я поручаю кому-нибудь другому. Робкий и покладистый характер людей низшего сословия также находит выражение в славянской речи. Народ называет императора "батюшкой", императрицу – "матушкой". Ассортимент ругательств столь же разнообразен, как и обороты речи, выражающие нежную любовь; никакой другой язык так не приспособлен к тому, чтобы поставить человека намного ниже собаки. Заметьте к тому же, что это нисколько не зависит от воспитания. Благовоспитанный и утонченный аристократ выдаст "сукина сына" и "твою мать" с той же легкостью, каку нас произносят "Ваш покорный слуга"». Значит, не все были так учтивы, как о том писал Ансело?

Перед революцией нравы, судя по всему, стали еще грубее. Не будем приводить примеров из Бунина, чтобы не ранить ушей чувствительных читателей. Обратимся к повести М. Булгакова «Собачье сердце». Как общался Шариков с окружающими? «Отлезь, гнида». Язык рабочего класса иногда удивительно выразителен.

Коммунальные квартиры и общественный транспорт стали питательной почвой для агрессии и стрессов. Появилось понятие «трамвайное хамство», а человека, отличавшегося полным отсутствием бытовой культуры, характеризовали как «хама трамвайного». Не могли приучить нас к изысканной вежливости и хмуро-лаконичные объявления типа «Не курить!» или «По газонам не ходить!».

В этом плане за последние годы, по наблюдениям Тер-Минасовой, наметились положительные сдвиги: «На входной двери в Лингвистический университет Нижнего Новгорода просьба-требование "Не хлопать дверью!" имеет форму несколько фамильярного (на "ты") комплимента:

На декоративном кактусе в цветочном магазине много лет висела надпись: «Руками не трогать!» Недавно неожиданно для посетителей на том же кактусе появилась новая надпись: «Я живой! Не трогайте меня, пожалуйста».

На Ярославском шоссе появились необычные и нетипичные обращения к водителям, призывающие их к соблюдению правил безопасности движения:

Читатель, ты наверняка, в последнее время также сталкивался с подобными примерами неожиданной и непривычной вежливости. Например: «Спасибо, что вы не курите».

«В нашей стране поиск новых форм запретов и призывов имеет особое значение. Действительно, то ли из-за клишированности традиционных команд, то ли от черты национального характера – не верить начальству и сопротивляться общественным предписаниям – запреты и призывы в России выполняются плохо», – комментирует Тер-Минасова.

Вообще, международные нормы вежливости в нашей стране прививаются плохо. Начнем с того, что у нас в принципе не существует формы вежливого обращения к незнакомцам. «Товарищ» – устарело, «гражданином» тебя назовут лишь в милиции, «дамы и господа» не приживаются. Все дело в том, что мы не ощущаем себя дамами и господами. И сами себе-то мы не господа, и своей жизни, а уж тем более окружающим. Вот и называем друг друга – «женщина», «мужчина», «сынок», «дед» и так далее. Если Ансело в XIX веке умилялся «родственным» обращениям, то сегодня они приобретают оттенок грубоватой фамильярности.

А может быть, грубость – изнанка искренности? Проникает в нашу жизнь западное лицемерие, вот и грубить стали меньше? Даже продавщицы понемножку обучились искусству вежливого разговора, и самые вредные церковные бабушки стали говорить меньше обидных слов. Может быть, цивилизация побеждает ценою нашей природной непосредственности?

С другой стороны, никогда на Руси столько не ругались матом. Все страшные ругательства московитов – ничто по сравнению с сегодняшним повседневным языком русского человека. Даже Петр Великий не употреблял столь часто свой большой матерный загиб. Сегодня все непечатные слова стали печатными, они звучат с экранов и сцен, и не потому, что режиссеры такие охальники, а потому, что современный язык без мата выглядит как-то ханжески-неестественно. Судя по всему, русский человек понял, что мат – это самый доступный способ снять стресс. Даже доступнее водки.

Еще в XIX веке американский путешественник Юджин Скайлер отмечал: «Русские во время путешествия становятся очень словоохотливы, и так как они также любопытны, как шотландцы, они также искренни и сообщительны о своих делах, даже самых интимных, до такой степени, что нам трудно вообразить». Русская литература подтверждает мнение американца. Во время путешествия Князь Мышкин и Рогожин выкладывают друг другу всю подноготную. Позднышев из «Крейцеровой сонаты» рассказывает попутчику, как жену убил. Шамохин из чеховской «Ариадны» сообщает всю историю своих отношений с любовницей.

Лосский считает, что русские предпочитают руководствоваться душою или сердцем, а не разумом и не внешними, поверхностно усвоенными правилами поведения: «"Жизнь по сердцу" создает открытость души русского человека и легкость общения с людьми, простоту общения, без условностей, без внешней привитой вежливости, но с теми достоинствами вежливости, которые вытекают из чуткой естественной деликатности».

Ну, иногда с деликатностью дело обстоит не так хорошо. Американский путешественник Прайм рассказывал о своих русских попутчиках: «Они хотели курить и разговаривать всю ночь; мы были несчастными, пытавшимися хоть немного сомкнуть глаза. По мере продвижения ночи они становились все задушевнее». Русская задушевность может иногда стать тяжким испытанием для окружающих.