— Я как раз собирался набросить на себя что-то, но тут ты постучала…

— Да что ты извиняешься, все нормально. — Она перевела дух. — Я тут подумала, после того как мы перекусим, может, я сделаю тебе массаж?

Кровь быстрее побежала по его жилам.

— Да?

Ее щечки порозовели еще сильнее, но она продолжала смело:

— Твоим шее и плечам просто необходим хороший массаж, а я ведь ходила на курсы, так что я вполне справлюсь.

— Тебе вовсе не нужно меня уговаривать. Я с радостью отдам себя в твои руки.

Он был вне себя от радости, особенно одна часть его тела. И ему пришлось взять себя в руки, чтобы никак не выказать своего возбуждения.

— Хорошо. Но давай сначала поедим.

Один пакет она поставила на пол и начала вытаскивать бутерброды из другого.

Неожиданно он стукнул себя по лбу.

— Да я ведь тебе не дал денег… — проговорил он смущенно.

— Сегодня я тебя угощаю. Здесь у меня один бутерброд с копченой говядиной, а другой — с острым итальянским мясным соусом. Ты можешь выбрать любой или взять половину от обоих.

— Половину от обоих, но я отдам тебе деньги за них. Ведь это я пригласил тебя на обед, не забыла?

— Зачем спорить? Я должна как-то загладить свою вину за опоздание в аэропорт. Кстати, я как раз собиралась сообщить тебе о своем самом большом недостатке.

Она развернула упаковку, разделила оба бутерброда надвое с астрономической точностью и пододвинула ему сверток с его долей.

Когда же она наконец сообщит о своем неискоренимом изъяне? А уж потом он подумает о том, как бы тактично убедить ее позволить ему заплатить за обед.

— Ну и что же в тебе такого ужасного?

Он мог только надеяться, что ее порок будет поистине отвратительным. В ином случае надеяться на сохранение здравомыслия не приходилось.

Она пододвинула к нему пластиковый стаканчик с соломинкой.

— Все мои друзья просто вне себя от моей ужасной привычки всюду опаздывать.

Он ждал продолжения, но она преспокойно принялась за еду. Потянув немного напитка через соломинку, она добавила:

— Я ничего не могу с собой поделать. Я пытаюсь делать слишком много всего одновременно. Вот почему я так поздно приехала в аэропорт. И я несколько отклонилась от маршрута, когда пошла за бутербродами, и поэтому задержалась. Но зато я успела еще сделать пару дел.

— Ты опоздала в аэропорт не так уж сильно.

Подумаешь, недостаток. Он его таковым не считал. Всю свою жизнь он только и делал, что ждал чего-то или кого-то, например, какую-то звезду экрана, которая никак не могла появиться вовремя, или режиссера, который застрял в пробке, или бывало так, что животные, которые участвовали в фильме, были явно не в духе и отказывались выполнять команды. Он давно уже понял, что, если он не хочет сойти с ума, ему просто необходимо научиться терпению, умению философски относиться к своему графику работы и напрочь забыть о часах.

— Ты просто плохо меня знаешь. Я ведь опаздываю каждый день по несколько раз. Если бы такое повторялось все время, тебе бы это быстро надоело.

Она с аппетитом откусила от бутерброда.

— Может, ты и права.

Он тоже принялся за еду. К сожалению, ее изъян никак не тянул на что-то значительное.

— Сестра обещала, что побьет меня, если я опоздаю к ней на свадьбу. Но думаю, что я уж не настолько плоха.

Он не мог отвести от нее глаз, она была так хороша, что все его расчеты вылетели у него из головы. Она была такой оживленной, такой волнующей и чувственной. Он мог бы сидеть и слушать ее всю ночь. А может быть, и нет. Скорее всего, ему все же нужно что-то предпринять, чтобы унять сердечный перестук.

— Похоже, у Джералда с Бесси все складывается как нельзя лучше.

— Ну это только в последнее время, когда они поняли, что созданы друг для друга, а до этого они то и дело ругались.

Он никогда не верил в эти сказки о том, что какая-то определенная женщина может быть предназначена для него.

Слушая рассказ Джеки о знакомстве Бесси и Джералда и о их последующих отношениях, усеянных препятствиями, он все пытался найти в ней хоть какую-то черту, неприятную для него. Иногда его раздражал писклявый женский голос, но у Джеки был мелодичный низкий тембр, который было весьма приятно слушать. Он даже мог бы звучать успокаивающе, но явно не в этой ситуации. Слушая ее голос, он думал о прохладных простынях и жарких переплетенных телах.

И именно таким голосом она предложила сделать ему массаж. Ее предложение последовало в виде дружеского жеста, но он полагал, что это может завести их далеко. Прежде чем он согласится, ему необходимо решить, как вести себя дальше.

Джеки свернула бумагу, в которую был упакован ее бутерброд, и бросила ее в мусорное ведро, звеня при этом браслетами.

— Ну что, примемся за массаж? — Она опять залилась румянцем.

— Давай.

Уровень адреналина в его крови явно превышал норму, что его удивило. Обычно он так чувствовал себя перед исполнением какого-нибудь опасного трюка. Он не помнил, чтобы такие ощущения захватывали его наедине с женщиной.