Из этих двух отрывков из Иоанна следует, что братья определенно связаны с матерью Иисуса, значит, это слово надо понимать в родственном смысле. Далее, они явно отделены от учеников и «тоже» не верят в него. Так что видеть в них «братьев» в эзотерическом смысле слова довольно затруднительно. Более того, Иисус относится к ним с подозрением, как мы увидим:

«На это Иисус сказал им:…вы пойдите на праздник сей, а Я еще не пойду на сей праздник, потому что Мое время еще не исполнилось. Сие сказав им, остался в Галилее. Но когда пришли братья Его, тогда и Он пришел на праздник, не явно, а как бы тайно» (Иоан., 6, 8-10).

Таким образом, он относился к ним с подозрением, и между Иисусом и его братьями не было доверительных отношений, какие существуют между «братьями» одного и того же сообщества. В самом деле, ни его мать Мария, ни его братья не верили в него, в его миссию и в его возможности. Что все-таки довольно удивительно, если речь идет о женщине, которой (якобы) посчастливилось встретиться с архангелом Гавриилом и которая (в принципе) должна была присутствовать при чудесах своего сына, хотя бы на свадьбе в Кане. Судите сами:

«И некто сказал Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто матерь Моя и кто братья Мои? И указав рукою Своею на учеников Своих,сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь» (Матф., 12:47–50).

Этот пассаж очень точен: когда речь идет о его братьях, не имеются в виду его ученики. Более того, его мать и братья считали его обезумевшим!Об этом сообщает нам Марк:

«И услышавши, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (Марк, 3:21).

Святой Иероним в своей Вульгате переводит это как «furorem versus», то есть «буйно помешанный», и подтверждает, что мать и братья не верили в него, их не убедили его публичные демонстрации, они считали его опасным,и это также подтверждает, что на Марию никогда не нисходило откровение от ангела, которое бы сообщало о необыкновенной миссии ее сына-первенца.

Впрочем, один отрывок из Евангелия формально доказывает, что речь идет о братьях в родственном смысле слова,и доказывает это окончательно, бесповоротно, в противном случае слова более не имеют смысла. Вот он:

«Не плотник [24] ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? не здесь ли между нами Его сестры?» (Марк, 6:3).

Надо отметить, что Матфей говорит «сын плотника», а Лука — «сын Иосифа», несомненно затем, чтобы пресечь утверждения враждебного направления в еврействе, представители которого считали Иисуса незаконнорожденным. Напротив, Марк, намереваясь тем самым показать, что Иисус не сын Иосифа в плотском смысле слова, говорит о нем «плотник, сын Марии…», тем самым намеренно поддерживая легенду о незаконнорожденности Иисуса. Мы говорим «легенду», потому что это было не так: иначе бы в те времена и в соответствии с законом Моисея Марии, его матери, пришлось бы нелегко, ведь девушку, тайно утратившую невинность, должны были побить камнями, едва скандал обнаружится (Второзаконие, 22:21).

Мы не хотели бы закончить эту главу, не упомянув, что Даниэль Массе сообщил об обнаружении такого брата Иисуса, о котором никогда не говорили: о нем известно только, что он носил имя Сидоний,то есть «тот, кто живет в Сидоне», городе в Финикии. Он якобы упомянут Иосифом Церковным, почерпнувшего эти сведения у Ипполита Фиванского ( Migne.Patrologie. CVI. P. 187).

Утверждалось, что именно у этого Сидонияукрылся Иисус во время бегства в Финикию.

В Евангелиях есть упоминание о загадочном «близнеце», но без всяких уточнений. У Иоанна говорится о Фоме, по прозвищу Дидим(11:16 и 20:24). Это ему Иисус предоставит физически удостовериться в наличии раны меж ребер и отверстий на руках и ногах. Но не забудем, что эти рассказы будут записаны только через триста лет. Это примерно то же самое, как если бы в наше время мы решили написать хронику царствования Людовика XIV, основываясь только на том, что сохранилось в народной памяти, и не пользуясь никакими текстами.

Ведь по-гречески didymeозначает «близнец». Таким образом, Фома — близнец другого персонажа, о котором нам совершенно ничего не говорят. Ситуация становится еще загадочнее, когда мы отмечаем, что «Фома» тоже означает «близнец». Потому что в версии «Святой Библии» в переводе Леметра де Саси под редакцией аббата Жаке, изданной у Гарнье, в конце есть словарь имен. И имени «Фома» приписывается значение «близнец».

В самом деле, взяв словарь древнееврейского языка, мы выясним, что само слово «близнец» передается в единственном числе как taoma,во множественном — taomim.В tao– таили toamaлегко узнать «Фому». Таким образом «Фома, называемый Дидим» (Иоан., 11:16 и 20:24), — это «близнец, называемый близнецом», то есть, если использовать филологический термин, идиотизм.