«Кифа (Петр) сказал торговцу: „Вот наш господин, пойди и скажи ему, на что ты согласен в отношении нас“.

Тогда торговец сказал Иисусу: „Привет тебе, сильный и достопочтенный человек, похоже, ты человек важный и хорошего рода…“ И торговец глянул на лицо Фомы. Он нашел, что тот ближе к расцвету лет, чем Матфей [28] . Он сказал: „Получи плату за него и отдай его мне…“ Иисус сказал ему: „Дай мне за него столько фунтов золота“. И торговец согласился. Он сказал Иисусу: „Напиши мне расписку“. Иисус написал: „Я признаю, что продал своего человека…“» (Евангелие от Варфоломея. 2-й фрагмент).

И дело было в шляпе. Будущий выкуп у тогдашних евреев считался в порядке вещей. Когда в наказание семье римляне выставляли еврейскую девушку голой в доме терпимости, ее очень быстро выкупала городская община. Так же выкупили и Фому, близнеца Иисуса.

О существовании у Иисуса брата-близнеца довольно значительное время знали в посвященных кругах ранних христиан, и это никого не смущало. Как благочестиво сказали бы современные экзегеты, «христология еще не была разработана как следует».

Конечно! Но что имеет значение — подлинный исторический фактили рассуждение теолога, лезущего из кожи вон, чтобы сказать нечто оригинальное?

Ведь те же «Деяния Фомы» были широко известны еще в V веке, в греческой и сирийской версиях, и есть латинская версия — VI века. А в них мы находим очень ясный намек на то, что Мария разрешилась двойней:

«Приди, о святое могущество Духа! Приди, святая Голубка, производящая на свет двух близнецов!Приди, о Скрытая Матерь…» («Деяния Фомы», 50).

Конечно, знаменитый «канон Муратори», названный по имени коллекционера, который (как утверждается) обнаружил его в Милане в 1740 году, якобы относится к VIII веку и представляет собой копию (еще одну) списка произведений, которые римская церковь в 180–190 годах нашей эры считала священными. И этот «канон Муратори» относит наши «Деяния Фомы» к числу апокрифов.

А вот аббат Ф. Амио, предисловие к книге которого написал Даниэль-Ропс, в «Апокрифической Библии» представляет извлечения из основных апокрифов [29] .

И он сообщает нам, что «Деяния Фомы» имеют краткий пересказ: «De miraculis beati Thomae apostoli», который Боссюэ приписывал Григорию Турскому (538–594) и который, следовательно, относится к VI веку.И аббат Ф. Амио также пишет: «Считается, что оригинальный текст был записан в Сирии или Верхней Месопотамии; если,как предполагается, он испытал влияние еретика Бардезана, его следует датировать началом III века.Но в этом отношении возможно лишь строить гипотезы» ( La Bible apocryphe.Paris: Fayard. 1952. P. 262).

Тот же экзегет уточняет, что гностические влияния в тех же «Деяниях Фомы» не очевидны, а неприятие брака во II веке при зарождении христианства было широко распространено. Что касается нас, нам причина этого понятна. Между 200 и 300 годами существование у Иисуса брата-близнеца никого не смущало. Лишь позже посмели выдумать сказку о чудесном зачатии, о воплощении «Сына Божия» и об абсолютной девственности Марии. И тогда потребовалось убрать этого близнеца, ставшего слишком неудобным.

И поэтому мы представляем Марию, мать Иисуса, пятнадцатилетней девочкой, тогда как несчастная женщина умерла, вероятно, в преклонном возрасте, пережив, как нам говорит Иоанн, смерть Иисуса, своего сына-«первенца» (Лук., 2:7).

Ведь в то время, в 33–34 годах нашей эры, к моменту его распятия, ей было уже лет шестьдесят пять, потому что, если, как уверяет нас святой Ириней, Иисус умер в пятьдесят лет, «близко к старости», а она родила его в пятнадцать лет, получается, ко времени этого распятия ей было шестьдесят пять лет. Если учесть, какую бедную и суровую жизнь ей приходилось вести, как быстро стареют женщины Ближнего Востока и какие тяжелые душевные испытания она перенесла, она никак не могла выглядеть младше своего возраста.

Симона Петра принято изображать с двумя ключами, и все считают, что это ключи от Царства Небесного: один — чтобы отпирать его, другой — чтобы запирать. Но для любого, кто проникнет в сердцевину истинного первоначального христианства, эти ключи самым банальным образом станут не более чем ключами к загадке. Ведь именно Симон Петр среди апостолов — это ключ к Тайне.