Входная дверь захлопнулась, а где-то в коридоре полоснул луч тусклого фонарика.

Не очень похоже, что вернулись Кропоткины.

И совсем не хотелось встречаться с теми, кто пришел.

Спортивный Юрий Грымов одним прыжком взлетел на кухонный подоконник, осмотрелся и тихо прыгнул вниз, подминая редкие цветы на сухой торфяной клумбе…

А на утро за ним пришли местные следователи и группа захвата.

Поздним вечером в спальне Кропоткиных вскрыли сейф. А во всей квартире, кроме хозяев и домработницы Натальи, были только его следы.

Он наследил везде, где только можно! И на ручке сейфа, и под кроватью, и на клумбе во внутреннем дворике.

Вокзал Севастополя расположен не очень удачно. Рядом край Южной бухты и с обеих сторон невысокие горы, на которых лепятся домики из белого и желтоватого камня.

Сразу видно, что это служивый, морской и рабочий город. Здесь нет помпезного вокзала, как в Сочи или в Симферополе. Это, скорее, похоже на Мытищи, В крайнем случае, на Туапсе.

Поезд подходил с Северной стороны города. Он на маленькой скорости долго петлял вокруг бухт, проходил темные тоннели и около полуночи подошел к платформе.

После свадьбы большинство подарков осталось в Рощинске. У тещи, у Розы Степановны Рузовой. Но кое-что попало в чемоданы молодоженов.

Стругов и Татьяна с трудом вынесли багаж из вагона. Носильщиков не было видно, а до привокзальной площади, где виднелись несколько машин, надо было добираться по переходам через пути. Делать это не хотелось. Особенно в полночь!

Через пять минут все прибывшие пассажиры рассосались по разным направлениям.

И только молодожены одиноко стояли на платформе. Как два тополя в Севастополе!

В Рощинске, в самом конце свадебного банкета майор Воловик намекнул, что у поезда их встретит какой-то адвокат со странной фамилией Чарский.

Но Дима говорил это при общем шуме гостей и не очень внятно. Трезвые молодожены запомнили его обещание, а пьяный Воловик мог забыть обо всем, включая севастопольского адвоката.

Они решили, что будут ждать еще пять минут, а потом сами потащат вещи по вокзальным виадукам – вперед и вверх!

Они правильно сделали!

Почти сразу на улочке за путями раздался скрип тормозов и из авто выбежал плотный коренастый человек. Лица его в темноте не было видно, но на бегу при свете луны временами блестела лысина.

По этому признаку он был очень похож на адвоката. Не хватало только фрака с бабочкой.

Лысый человек перебежал пути, спотыкаясь о рельсы, лихо взобрался на платформу и подбежал к Андрею с Татьяной.

– Вы супруги Струговы?

– Да, это так! Со вчерашнего дня – супруги.

– Отлично, я вас поздравляю! А мне чудак Димка Воловик только час назад позвонил. Он, вероятно, так хорошо погулял на вашей свадьбе, что недавно проснулся.

– Да, так получилось, что многие в Рощинске гуляли. Уж точно, что гулял мэр со своей командой и почти вся полиция.

– Ребята, я всё забываю, что у вас в России полиция. А мы в Украине как всегда отстаем… Я чувствую, что Дима обо мне мало говорил. Я Чарский Максим Петрович, бывший оперативник, а сейчас адвокат.

– Максим Петрович, а Севастополь, это Украина?

– На карте да, а так – нет! Поехали! Я уже позвонил в гостиницу. У вас отличный люкс в «Бастионе». Это рядом, на Одесской улице.

Мужчины поднесли четыре чемодана к краю платформы, спрыгнули вниз и перенесли багаж на шпалы. Потом Андрей помог спрыгнуть молодой жене, и все втроем поспешили к машине.

Машина Чарского медленно ползла вверх по улице со странным названием Троллейбусный спуск.

Это если ехать от центральных улиц Севастополя, то спуск. А если от вокзала, то подъем.

Поднимаясь до площади Ушакова, надо было сделать несколько поворотов. А потом еще и еще…

Улицы города нельзя было нарисовать по линейке. Они обходили горы и курганы, повторяли изгибы долин, склонов и ущелий.

По дороге говорливый Максим Петрович рассказал, что уже полгода в городе работает странный медвежатник. Он работает только по сейфам богатых граждан. И только в их квартирах и частных домах.

Двери открывают ключами, а стальные шкафы как придется. Иногда замки остаются целыми. Иногда сейфы режут автогеном.

Это работает, может быть, не один человек, а шайка. И действуют они настолько чисто, что до сегодняшнего дня не оставляли никаких следов.

– А что случилось сегодня?