– Мы с Валей знакомы уже год. Сначала я приезжала к нему, потому что этого требовала Юля. Но потом…

Людмила Аюповна трогательно покраснела и замолчала. Но подругам не нужны были объяснения насчет причин ее визитов к писателю Ураганову. Оба этих человека были уже в возрасте. Они оба были вдовы. И конечно, им обоим хотелось в этой жизни чего-то большего, чем тихое существование на пенсии в ожидании неизбежной развязки, которая поджидает в конце пути каждое живое существо на этом шарике.

Странная штука эта любовь. К некоторым она приходит в ранней юности и сопровождает их всю жизнь. Такие счастливчики живут, не подозревая о выпавшем им в этой жизни джекпоте. Другие влюбляются рано, получают отказ и навсегда затаивают боль в себе. Дальнейшая личная жизнь у них не клеится, и они сами не понимают, почему.

Третьи – легкие мотыльки, влюбляются, женятся, разводятся и снова влюбляются по многу раз. Цикл от влюбленности до развода продолжается снова и снова и так бесчисленное количество раз, пока смерть все не расставит по своим местам.

Но к Людмиле Аюповне любовь пришла уже в зрелом возрасте. Она уже была замужем. Родила детей. Вырастила их. Но любви к мужу не испытывала.

До встречи с Урагановым женщина была просто самкой, которая вынашивает детей, а потом выкармливает свое потомство. Любовь, озарившую ее жизнь светом, она нашла только после знакомства с писателем.

– И ведь мы с Людочкой не сразу поняли, что нужны друг другу. Сначала она приезжала ко мне вроде бы по делу. Как я понимаю, по просьбе своей сестры. А потом мы с Людой неожиданно осознали, что нам обоим нравятся наши встречи. Мы стали ждать их, торопить. И при каждой возможности Людочка ехала ко мне, говоря своим родным, что едет в гости к сестре.

Так вот на чем основывалось мнение родных тети Люды о том, что она зачастила в гости к своей сестре. На обмане. Между тем невинный обман Людмилы Аюповны привел к тому, что сестра все чаще звонила ей и допытывалась о том, что же еще сказал ей Ураганов.

– Ты с ним так близка, уж могла бы выведать, чем там мой Сашка занимался в этом Гаджиеве? С кем он там пил? С кем встречался? С кем разговаривал? Уверена, эти бумаги, что мы с тобой нашли, Саша привез из командировки в Гаджиево! И он оставил их у себя не просто так. И не просто так пустил себе пулю в лоб!

– Мне пока ничего не удалось узнать для тебя.

– Старайся лучше! – злилась на сестру Юлия Аюповна. – У тебя с этим писателем, похоже, контакт налаживается. Тряси его! Уверена, там что-то было. Я знала Сашку как свои пять пальцев. Он бы никогда не оставил меня и Веру одних, если бы у него был другой выход!

– Твой муж стал жертвой несчастного случая.

– Не верю! Никогда не верила, а теперь особенно! Эти бумаги, которые мы нашли, говорят о том, что Сашка напал на след шпиона, резидента, который занимал высокий пост и стучал нашим врагам обо всем, что происходило в эшелонах высшего командования страны! Не забывай, мы тогда жили в обстановке «холодной войны» с Соединенными Штатами. Да и в остальном мире у нас было мало союзников.

Людмила Аюповна не знала, что думать и что ей делать. И поэтому слушалась сестру и расспрашивала Ураганова снова и снова.

– Вы ехали с Александром в Гаджиево вместе?

– Да.

– О чем вы говорили?

– О всякой ерунде. Сцепились с ним немного по поводу реорганизации нашего общества. Тогда в воздухе уже витали будущие лозунги Горбачева. Но разумеется, никто о них всерьез еще не думал. Да и про Горбачева еще толком никто слыхом не слыхивал.

– А обратно? Вы снова ехали на поезде вместе?

– Нет. Я полетел самолетом из Мурманска. У меня были в Ленинграде еще дела, новые встречи, и я предпочел этот более короткий и быстрый путь.

– А Саша?

– Наверное, он поехал поездом. У него был заранее в воинской кассе взят билет туда и обратно.

Людмила Аюповна обдумывала эти ответы, сообщала о них сестре и получала от нее новые директивы.

– А с кем Саша встречался в Гаджиеве?

– Я не знаю всех имен этих людей.

– Постарайся узнать хоть что-нибудь об этом.

Людмила Аюповна узнавала и докладывала сестре:

– Твой Саша встречался со своими старыми знакомыми.

– Я так понял, Александр служил в Гаджиеве раньше, – перебил подругу писатель Ураганов. – Потом его перевели благодаря знакомствам, как говорили по старинке, «мохнатой лапе», из дальнего гарнизона в Центральный штаб, со всеми вытекающими из этого обстоятельствами – жизнью в большом городе, чистыми улицами, музеями и магазинами. Но не всем так везло в этой жизни. Многие оставались служить в Гаджиеве до конца. Вот с этими людьми Александр и хотел встретиться в Гаджиеве. Со своими старыми приятелями.