Игорь отрицательно покачал головой.

— О. дорогой, тогда ты еще не жил. Те, кто не пробовали моей мусаки, те не испытали настоящей радости в жизни. — Он не стал ждать, когда Чернов снимет обувь, а сразу побежал на кухню, откуда исходил манящий аромат жареного мяса и овощей. Колдуя у плиты, он крикнул:

— Возьми тапочки под вешалкой и иди сюда, через минуту все будет готово.

Игорь зашел на кухню. В это время Юра убрал с плиты кастрюлю и поставил ее на стол. Затем, полотенцем снял крышку и с гордость спросил:

— Ну, как тебе?

Блюдо действительно выглядело очень аппетитно. Чисто внешне оно напоминало плов, но помимо риса в нем было много овощей.

— Я уже слюной захлебываюсь, — без доли лукавства ответил Чернов.

— Тогда прошу к столу, — Тюнин указал Чернову на свободный стул и вытащил из холодильника бутылку с коричневой жидкостью.

— Это что? — спросил Игорь.

— Это для аппетита, — пояснил Тюнин, разливая содержимое бутылки по рюмкам, — Настойка «Золотого корня». Вещь классная, не хуже Женьшеня. Так что давай по чуть-чуть.

— Знаю я эту классную штуку, — накладывая себе в тарелку мусаку, начал рассказывать Игорь, — В прошлом году, так же летом, к нам коллега приезжал из Гремихи — гарнизона подводников. Выпили такую бутылку на троих, так два дня, даже в пробегающих кошках, женщину видел.

— Не удивительно, «Золотой корень» на потенцию хорошо влияет, — отметил Юрий и поднял рюмку.

— За успешную предстоящую работу, — он залпом осушил рюмку и сразу начал закусывать.

Игорь последовал его примеру. Национальное блюдо действительно оказалось очень вкусным и ни с чем не сравнимым, поэтому, опустошив тарелку, Игорь наполнил ее снова. Тюнин довольно посмотрел на гостя и налил по второй.

— Юра, я зашел узнать у тебя, что и как будем делать во время этого «Дервиша», — начал Игорь, — Мне Горобченко цель мероприятия в двух словах рассказал. Хотелось бы от тебя узнать детали.

— Да, какие детали, — махнул рукой Юрий, — послезавтра в 9 утра вылетаем. Ты будешь, якобы, штурманом, второго экипажа, то есть у Толика Сахарова. Правда, полетим на одном вертолете, но это не важно. В первый день покатаем группу телевизионщиков над морем, чтоб они засняли с воздуха театрализованное представление. Вечером банкет в Мурманске для ветеранов. Наше присутствие там не предусмотрено. Потом круиз вдоль Кольского полуострова с заходом в Архангельск. Там покатаем на вертолете всех желающих и по домам.

Он на минуту прервался и стал быстро набивать рот своим кулинарным произведением. Затем, вытерев губы, спросил:

— А кстати, у тебя летный комбез есть?

— А зачем комбез, мне Горобченко сказал, что в парадной форме полетим? — удивился Игорь.

Ага, в смокингах и при бабочке, — засмеялся Тюнин, — Ты хочешь, чтоб над нами весь Флот смеялся? Короче, как я понял, комбеза у тебя нет.

Он сделал секундную паузу и продолжил:

— Это не беда, завтра найду твой размер. С собой возьми повседневную форму и обязательно значок штурманской классности, чтоб не вычислили. Ну а так, вроде все. В 9 утра встречаемся на аэродроме.

— А до 29 августа вернемся? — спросил Игорь.

— А что у тебя за дела 29? — спросил Тюнин.

— Люда с дочками возвращается. Хотелось бы успеть их встретить.

— Ой, блин, — схватился за голову Юра, — Моя Маринка тоже 29 прилетает. С этой службой совсем счет дням потерял. Завтра надо будет с кем-то договориться, чтоб встретили, на случай, если не успеем.

Он вновь наполнил рюмки и на правах хозяина и провозгласил тост:

— Давай выпьем за наших женщин. Если б ни они, хрен бы мы стали теми, кем стали.

Они поднялись и выпили за женщин стоя.

В конечном счете, выпить «по чуть-чуть» не получилось, и на следующий день Игорь вновь пережил ощущения годичной давности.

26 августа утром Игорь прибыл на аэродром в добром расположении духа. К нему вновь вернулись те ощущения эйфории, когда он, будучи штурманом, поднимался в небо. В этот день он не хотел вспоминать об оперативной работе, он чувствовал себя членом экипажа, неразрывным звеном единого живого организма, где каждый зависит друг от друга и при этом полностью доверяет друг другу. На протяжении всей своей дальнейшей жизни Чернов так больше и не почувствует той атмосферы доверия в коллективе, которая царит в экипаже. Но тогда, возможно, последний раз в жизни, он наслаждался этим чувством.

Игорь подошел к курилке, где сидели несколько офицеров и техников. Они что-то бурно обсуждали. Главным действующим лицом там был майор Давыдов, тот самый, который накануне боевой службы приходил в кабинет к Чернову с информацией в отношении своего друга и конкурента. Летчик в этот момент демонстративно сжигал свой партийный билет и громко смеялся. Увидев Чернова, и продолжая играть на публику, он выкрикнул:

— О, в коем веке особист появился на стоянке! Что пришел сюда работу себе присматривать? Вас ведь скоро разгонят, как партийные органы.