— Ну, рассказывай, что там произошло? — вставая со стула, сразу спросил начальник отдела.

— Горбачева сняли, — растерянно ответил Чернов.

— Да, это мы и без тебя знаем, — подал голос из — за стола Мухин, — ты расскажи, что говорят в «столице».

— Я сменился, когда еще никто ничего не обсуждал, — пояснил Игорь, — наоборот, думал, что пока доеду до гарнизона, вы мне что-то расскажете.

— Жаль, — произнес майор Пшеничный, старший оперуполномоченный в авиационном полку Бе-12, — мы на тебя так надеялись.

В кабинете повисла напряженная тишина. Горобченко растерянно смотрел в окно, Мухин молча курил, уставившись в одну точку, остальные изображали, что что-то заполняют в тетрадях. Игорь осмотрел всех присутствующих и, обращаясь к Горобченко, спросил:

— Ну, коль, никаких вводных нет, я пошел отдыхать?

— Какой отдых! — возмутился начальник, — В любую минуту могут поднять отдел по тревоге. Сидите на местах и ждите указаний.

Последнюю фразу Горобченко адресовал всему оперсоставу. Он направился в свой кабинет, чтобы позвонить руководству.

— Говоришь, выходной у тебя сегодня, — не без сарказма спросил у Игоря Мухин, — Тогда давай партейку в нарды сбацаем.

Не дожидаясь согласия, он достал из шкафа доску и стал расставлять фишки. Разговор Горобченко с вышестоящим Руководством затянулся на три партии. Наконец, он вышел из кабинета и растерянно произнес:

— Довожу до сведения всего оперсостава Указание начальника особого отдела Флота. Из рабочих кабинетов не выходить, подготовить акты по уничтожению всей рабочей документации, сейфы закрыть и опечатать, с агентурой не встречаться.

— А что ж теперь делать? — спросил Пшеничный.

— Занимайтесь самообразованием, — буркнул Горобченко и тут же направился назад в свой кабинет, давая понять, что не настроен отвечать на возможные вопросы.

— Да, ни дай бог родиться в эпоху перемен, — философски констатировал Пшеничный и сел за свой стол.

— А я всю свою службу в контрразведке мечтал получить такую команду. А вот сейчас почему-то радости не испытываю, — грустно пошутил Мухин.

— А что так? — поинтересовался Чернов.

— До пенсии выслуги не хватает, — ответил Виктор, вновь расставляя фишки.

Он закурил новую сигарету, смачно затянулся и после непродолжительной паузы добавил:

— А вообще, мужики, по-моему, пришел конец военной контрразведке. В войска обратно нас не возьмут, придется осваивать новые профессии. Хотя, мы ведь ничего делать не умеем. Поэтому, предлагаю организовать ансамбль песни и пляски Особого отдела Северного флота, и будем разъезжать с концертами по зимовкам оленеводов. Иван Петрович Иващенко будет играть на баяне, а мы петь. Подполковнику Горобченко дадим бубен.

— А потом в бубен, — усмехнулся Пшеничный.

Все дружно, но не весело рассмеялись.

Так, до конца дня никаких команд и не последовало. Вечером по телевидению Игорь смотрел трансляцию пресс-конференции с лидерами ГКЧП, где вице-Президент СССР Янаев с трясущимися руками отвечал на вопросы журналистов. Именно тогда впервые прозвучало определение этих событий, как государственный переворот. Часом позже, Борис Ельцин, как Президент России, зачитал свой Указ «О незаконности действий ГКЧП».

— Неужели это начало гражданской войны, — мрачно подумал Чернов, наблюдая по телевизору, как накаляются страсти в Москве, — Интересно, в каком виде эти волнения дойдут до Заполярья.

А тем временем, в гарнизоне все шло своим чередом и никаких существенных перемен не происходило, если не считать того, что все полеты были временно приостановлены. Командованием Флота была прекращена боевая служба корабля с авигруппой и дана команда возвращаться на базу. Оперсостав особого отдела, как всегда, своевременно приходил на службу, и беспрерывно вместе с Горобченко играл либо в нарды, либо в домино. В армии подобное времяпрепровождение называлось отпуском при части, однако это мало радовало офицеров, потому что, после любого затишья всегда начинается буря.

На пятый день, когда в глазах рябило от фишек, Горобченко вызвал к себе в кабинет Чернова.

— Игорь Геннадьевич. — начал он почти официально, — Довожу до вас указание начальника особого отдела ВВС. 26 августа Вы должны в составе экипажа подполковника Тюнина сесть на борт плавучего госпиталя «Свирь» и принять участие в праздновании 50-летия конвоя «Дервиш-91». Слышали о таком мероприятии?

— Конечно, слышал, юбилей Северного конвоя судов стран антигитлеровской коалиции.