Полицейский Пень (или как его там) терпеливо ждал моего чистосердечного признания. Я же прикидывала, как бы рассказать мою историю, чтобы она не выглядела очень уж фантастично.

Сигнал, поданный дедом, прервал нашу занимательную беседу.

Мистер «Рибок» подозрительно близко подошел к входу в пещеру, но попыток проникнуть в нее не предпринимал. Он стоял неподалеку и тихо светился ровным фосфоресцирующим светом. Я ткнула в него пальцем:

— Видишь вот этого типа? Я думаю, что это он убил горничную, да и всех остальных тоже…

Инспектор немедленно оживился:

— Почему ты в этом так уверена? Ты видела, как он убивал?

Пришлось сознаться, что нет, этого я не видела. Инспектор усомнился в моих словах, но как раз в этот момент «Рибок» оскалил зубы и ринулся в пещеру.

В последующие несколько минут мы с напарником активно кидались горохом. Атака «Рибока» оказалась отвлекающим маневром, под шумок в пещеру попытались влететь «йети». Дед, однако, вовремя заметил их маневры и заголосил дурным голосом. Мы быстро сориентировались и переключились на отражение атаки с воздуха. «Йети», повизгивая, отступили. Соли у нас осталось совсем немного, на следующую атаку ее могло и не хватить.

Мы еще раз проверили содержимое всех мешочков и вернулись к прерванной беседе. Точнее, вернулся мой напарник, я бы предпочла поговорить на другую тему.

— Итак?

Я попыталась было сделать вид, что не понимаю, о чем он говорит. Но полицейский проявил завидное упорство и не дал мне уклониться от темы:

— Ты НЕ видела, кто убил горничную? При каких обстоятельствах ты встретила его? — Он кивнул головой туда, где сейчас скрывался негодяй в кроссовках «Рибок».

Я решила, что нет смысла отпираться. По крайней мере, этот полицейский только что плечом к плечу со мной бился с вампирами. Если я расскажу ему правду, он поверит мне быстрее, чем чины из участка. Поверит, потому что видел все своими глазами.

Я уточнила имя моего визави и начала свое повествование. Говорила я не меньше получаса, но, удивительное дело, никто нас не беспокоил. Мне удалось добраться до середины увлекательного рассказа, Чжу Пэнь (так, оказывается, его звали) слушал меня, не перебивая, лишь изредка задавал практические вопросы, к примеру, почему толстяк Чу, прославившийся своей жестокостью, оставил меня в живых. Я пояснила инспектору, что Чу был не в курсе местонахождения бриллианта. Потому как если бы он был в курсе, то мой труп с распоротым животом, наверное, уже всплыл бы в районе доков. Естественно, инспектор немедленно пожелал узнать, куда я спрятала бриллиант. Я объяснила, Чжу похвалил меня за находчивость. Казалось, он близко к сердцу принял мои злоключения, поэтому я рискнула в свою очередь задать ему вопрос. Подозревает ли по-прежнему полиция меня в совершении всех этих преступлений, или у них появилась более достойная кандидатура.

Оказалось, что до определенного момента я была единственной подозреваемой. Только после уничтожения банды толстяка Чу полиция впервые задумалась над тем, что одному человеку такое не под силу. Но, поскольку отпечатки моих пальцев в изобилии встречались везде, где происходили убийства, я не вычеркивалась из списков, но постепенно перешла из главных подозреваемых в разряд главных свидетелей. Пришлось разочаровать такого милого полицейского инспектора, свидетель из меня тоже был никудышный. Единственный эпизод, который я могла рассказать более-менее толково, это убийство Сю Ин и ее дедушки. Инспектор заверил меня, что даже этого эпизода будет вполне достаточно, чтобы отправить за решетку негодяя. Тут мы, не сговариваясь, посмотрели в сторону выхода.

Там никого не было. Наши враги тихонько смылись, посчитав излишними дальнейшие нападения. Интересно, что это они вдруг. Так активно себя проявляли всю ночь, а к утру… Утро! Вот в чем разгадка. Вся вампирская нечисть не выносит солнечного света. Мне стало смешно, не удержавшись, я несколько раз хихикнула. Напарник Чжу посмотрел на меня с искренним удивлением: не рехнулась ли я, часом, от свалившихся на мою голову напастей. Пришлось объяснить полицейскому причину моего неуместного в предлагаемых обстоятельствах веселья.

Факелы потихоньку догорали, но темнее не становилось: в пещеру медленно, робко вползал рассвет. Проснулись остальные — Сань Ва и торговец горохом Лю. Я радостно сообщила мальчику, что нам, похоже, уже ничего не грозит. Вампиры ушли, так что мы спокойно выйдем к автомагистрали, поймаем попутку и минут за двадцать доберемся до конечного пункта нашего путешествия. Сань Ва почти синхронно переводил мою речь не говорящему по-английски торговцу. Чжу Пэнь, однако, выразил сомнение в том, что наше предприятие закончится столь гладко. Я подумала, что многолетняя служба в полиции вырабатывает в человеке изрядную долю скепсиса и неверия в счастливый конец.

Решено было не ждать, когда окончательно рассветет, а отправляться немедленно. Торговец Лю обратился к деду, который наконец оставил свой пост и теперь скромно сидел в дальнем углу пещеры. Судя по вопросительным интонациям, Лю интересовался, пойдет ли дед, столь доблестно сражавшийся минувшей ночью, вместе с нами в монастырь. Дед в ответ злобно прошипел несколько слов, и всем сразу стало ясно, что ни в какой монастырь он не собирается. Ну да ладно, пусть сидит в своей пещере, не будем же мы тащить его силой.