Кому однажды представилась возможность прогуляться по зарослям амазонской сельвы, пройтись вблизи жакаре, полюбоваться на кобру «сукури» и провести пару ночей в небольшом туристическом лагере среди девственного леса, вряд ли упустит такой шанс. Мне повезло. Туристическая фирма, расположенная возле моей гостиницы, как раз приглашала желающих съездить на два дня в амазонскую сельву.

Кто приехал в Амазонию, должен научиться вставать очень рано, чтобы полюбоваться восходом солнца, появляющегося из-за огромных деревьев. Не менее красивое зрелище — закат. Мозаика цветов, в которые окрашено небо, отражается в водах широкой реки, создавая удивительную по разнообразию красок картину. Днем мы отправились на прогулку по лесу. Нас интересовали сборщики каучука и каштанов «пара». Тропический лес стоял плотной темной стеной. Едва заметная тропинка пролегала среди деревьев, обвитых многочисленными лианами и растениями-паразитами. Через полчаса мы почувствовали запах дыма. Наш проводник сказал, что здесь недалеко находится серингал — роща каучуконосных деревьев. Вскоре мы вышли на маленькую поляну, на которой стояла хижина серингейру — сборщика каучука. К нам вышел хозяин, довольно хмурый человек, едва ответивший на наше приветствие. Он немного оживился лишь после того, как наш гид передал ему сумку с продуктами, привезенную из города. Выпив по чашечке кофе, приготовленного хозяином, в его сопровождении мы отправились к ближайшим каучуконосам. Идти пришлось минут десять по узкой тропинке. Кора каучуконосных деревьев была покрыта шрамами, которые образовались на месте прежних надрезов. Сборщик подошел к одному из них и острым, тяжеловатым ножом повыше прежнего надреза сделал еще одну зарубку. Под ней он прикрепил продолговатую чашечку, которая часа через четыре была заполнена каучуковым соком (латексом). За день опытный серингейру получает около 10 литров латекса.

Наша прогулка по джунглям заняла не менее трех часов. Вернувшись к хижине, мы наскоро приготовили обед, ибо нам побыстрее хотелось посмотреть на результаты труда серингейру. Добравшись до ближайших деревьев, увидели, что чашечки наполнились каучуковым соком. Его слили в ведро. Посмотрев, как это делается, мы распрощались со сборщиком, который продолжил обход деревьев, и пошли обратно в лагерь. По пути гид рассказал нам, как жидкий латекс превращается в сырье для резины. Для этого разводится костер так, чтобы от него шел густой дым. Над ним держат палку, па которую медленно льют каучуковый сок. При этом ее все время медленно вращают. Латекс застывает на палке, образуя каучуковый шар. В день получается до 7 кг. Часть латекса испаряется. Сезон сбора каучука продолжается шесть месяцев. За это время его заготовляют около 1 тыс. кг.

По пути в лагерь гид привел нас к роще каштанов «пара» (бертоллеции). Плод его внешне похож на ежика, содержащего миндалевидные зерна. Таковы каштаны, или, как их еще называют, бразильские орехи. Каштановые деревья достигают 20–30 м высоты. Ствол у них напоминает гладкую колонну с кривыми ветками на самом верху. Крону украшают довольно редкие листья темно-зеленой расцветки. Цветет бертоллеция в ноябре, на созревание плодов уходит чуть больше года. К сбору орехов приступают тогда, когда каштаны сами начинают падать с деревьев, во многом облегчая труд сборщиков, которые тут же в лесу разрезают их для извлечения орехов. Сложнее всего доставить их покупателям. Для этого используют большие лодки или моторные баркасы. Орехи, очищенные от скорлупы, дают после сушки масло, которое раньше употребляли в пищу. Теперь оно идет на изготовление мыла и фармацевтических препаратов.

Бертоллеции растут повсюду в лесах Амазонки. После того как производство каучука в Бразилии резко пошло на убыль, доходы амазонских штатов сильно сократились. И тогда промысел каштанов «пара» спас их от полного разорения. Почти весь урожай в то время шел в Европу и США. В самой Бразилии ими питались в основном местные жители. И сейчас в овощных лавках Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро можно увидеть этот незнакомый для городского жителя плод. Очень немногие домашние хозяйки знают, как их употреблять в пищу. Мне неоднократно приходилось спрашивать у знакомых женщин, как приготовить каштаны, но никто из них не мог сказать ничего определенного.

Время, проведенное в хижине сборщика каучука, оказалось весьма познавательным. Кроме настоящих джунглей с их богатой фауной и флорой представилась возможность увидеть вблизи живущих там людей, которые сильно отличались от ранее виденных мною бразильцев. На обратном пути наш гид предложил заехать в ближайшее селение.

— Это не индейцы, но они имеют к ним прямое отношение. Основную часть населения бассейна Амазонки составляют различные типы метисов, самым распространенным среди которых является кабокло — потомок от смешения белых с индейцами. Вот к ним мы и можем заехать, — пояснил он.

Возражений ни у кого не было. Через полчаса наши джипы, преодолев несколько километров по проселочной дороге, выехали на большую поляну. На ней стояли простенькие постройки. Из ближайших домиков к нам вышли несколько мужчин — кабокло. В их внешнем облике просматривалось большое сходство с индейцами: невысокий рост, крепкое сложение, кожа цвета корицы, раскосые глаза и черные волосы.

Гид попросил одного из мужчин показать свое жилье. Мы вошли внутрь. Небольшие окна пропускали мало света, но и его было достаточно, чтобы увидеть довольно убогое убранство. Взглянув на эту бедность, мы быстро покинули жилище, распрощались с мужчинами, сели на джипы и уехали. По дороге гид продолжил свой рассказ о кабокло.

— В сельской местности они занимаются сбором лесных плодов, рыбной ловлей и охотой. В последние годы их стали использовать на вырубке и сплаве леса по рекам. На улицах Манауса частенько можно встретить этих флегматичных и хмурых людей, выполняющих преимущественно самую простую работу.

Слушая нашего рассказчика, я невольно подумал, как же отличается амазонская Бразилия от южных штатов.

На этом мое недолгое пребывание в Манаусе закончилось.

До ближайшего кафе оставалось метров двадцать, но даже на таком расстоянии ощущался аромат чудесного напитка. В этом заведении на углу проспекта Риу-Бранку и Улицы 7 сентября всегда было тесно от посетителей. Здесь готовили прекрасный кофе, вероятно, лучший во всем Рио-де-Жанейро. Моя контора находилась поблизости, и несколько раз в день я забегал туда, чтобы проглотить чашечку бодрящего напитка — кафезиньо! В Бразилии так называют маленькую чашечку очень крепкого кофе. В жару при высокой влажности часто возникала потребность взбодриться. За день мне доводилось выпивать 5–7 кафезиньо. Хозяин кафе, сириец по национальности, подавал его вместе со стаканом ледяной воды. Каждый глоток кофе нужно было запивать этой водой. От контраста температур напиток приобретал особый вкус, необычный и чарующий аромат. Подобно многим городским жителям, я не имел понятия о том, как произрастает кофе, до сих пор для многих людей за рубежом остающийся наряду с футболом символом Бразилии.